Она улыбнулась и расстегнула ещё одну пуговицу.
- Так я впервые купила человеческую жизнь и ни разу не поплатилась за это. Нигде. Цена, - Полина поднимает руку, складывает большой и указательный палец, трёт их, - несколько тысяч.
- Ну… ты даёшь, - улыбается Выш.
Шаги за стеной ускоряются, слышится щёлканье пальцев. Кажется, Баркас нервничает.
- После того, как я покинула детский дом, мне три года приходилось слоняться, где придётся. Я ждала, когда стукнет двадцать один и можно будет забрать дедушкины деньги. Тогда я уже болела идеей поставить спектакль с куклами. Некоторые идеи рождались сами собой, но все они жужжали хаотично, как мухи. Я решила, что лишние знакомства не помешают, хотя и не знала, кто именно пригодится для спектакля. И как удачно вышло, что в девятнадцать я увидела Мишу Парусова, он… Баркас?
Последняя пуговица отлетает с блузки и укатывается далеко под кровать. Полина раздвигает ткань, которая похожа на твёрдый панцирь насекомого. За ним – удивительное гладкое тело и маленькая круглая грудь.
- Баркас, да. Мы просто общались. Это был простоватый полицейский с затуманенным мировоззрением, который верил не в то, что сам переваривал, а в то, что ему говорили взрослые и телевизор. Жена Зина не могла забеременеть, и они делали всё для этого, пока Миша не понял, что давным давно не любит эту тучную домохозяйку. Конечно, я помогла ему понять это. В конце концов, Миша заявил, что будет слушать меня во всём, потому что любит и потому что я открыла ему глаза. Когда я поняла, что он готов, то рассказала ему о своём плане, а потом как-то само собой пришло на ум использовать его полицейский архив. Он вынес оттуда дела, которые более или менее подходили для спектакля. Я отобрала из них самых лучших, самых неуравновешенных, самых падких…
Она снимает блузку, и Выш смотрит на широкие плечи, на кремниевый живот, лоснящийся, упругий, по которому бродят волны желания.
- Деньги, секс, наркотики, - загибает Полина пальцы. – Но разве спектакль – это только герои? Передо мной разворачивались тысячи сюжетов! Любовные романы, ужасы, триллеры, боевики, психологические драмы! Я могла поставить всё, что угодно! Глаза разбегались, дух захватывало, но, в конце концов, поняла, что времени для всего предостаточно. И тогда Мища подсказал мне идею прекрасного детектива, в котором умирают люди, один за другим, но причины этих смертей вполне себе логичные и не зависят друг от друга! Всё, что связывает их – это один публичный дом и одна богатая женщина, которая собрала их всех вместе.
Она встаёт и расстёгивает пуговицу на блестящих кожаных штанах. Её ноги длинные, а бёдра широкие.
- Я знакомилась с ними, я платила за них, я спала с ними, или помогала наркотиками, пока они не стали преданными. Идея прогрессивного публичного дома радовала их, потому что в той или иной степени все эти куклы были раскрепощены, были падки на деньги, или получали удовольствие от адреналина и острых ощущений, или просто не имели возможности зарабатывать по-другому, как Анна и Лера…
Полина снимает штаны и теперь она совсем голая. Её промежность гладко выбрита и похожа на жука-скарабея. Полина садится перед Вышем, который внимательно слушает. Он понимает, что самому выбраться отсюда будет очень непросто. Телефон они забрали. Возможно, в больнице уже ищут исчезнувшего Баркаса. Диана, скорее всего, сто раз позвонила ему, Вышу, она подняла тревогу, но… что это за место и в какой точке города оно находится? И находится ли вообще в городе?
- Я собрала всех их в одном месте, я приготовила их для спектакля. Я проповедовала им учения о свободных отношениях, я учила их, что тело – это такая субстанция, которая принадлежит только тебе. Я учила их, что получать удовольствие нужно так, как хочется, а они слушали, напоенные наркотиками и деньгами, услащённые сексом, они слушали меня, как богиню и радовались. В конце концов, они готовы были ради меня на всё, потому что любили, как мать, как любовницу, как руку, которая даёт безграничное удовольствие и другой такой руки больше не существует! Мои сладкие куколки, которые решили умереть. Так называлась пьеса. Пьеса о том, что все люди – глупые хрупкие существа, что все люди несутся навстречу смерти, хотя до ужаса бояться её. Почему? Должен был выяснить мой главный герой…
Она улыбается и снова встаёт. Она поворачивается к Вышу высоким задом, тонкой талией, живой спиной, которая движется под собственной кожей.
- Главный герой, - повторяет он и невольно натягивает цепь наручников.