Всё это было части паззла под названием Стокс, которые ей нужно было собрать вместе, если она хотела выбраться отсюда.
ЩЁЛК-ЩЁЛК, ЩЁЛК-ЩЁЛК, ЩЁЛК-ЩЁЛК, ЩЁЛК-ЩЁЛК.
Оно снова приближалось.
Рамона чуть не упала в обморок от отчаяния.
Она развернулась, закашлявшись от дыма, и увидела огромную тень, как из старого фильма нуар. Тень казалась такой же живой, как и то, что её отбрасывало — чёрное ползущее существо, всё увеличивающееся в размерах, выбрасывающее перед собой десятки тянущихся отростков. Затем на свалку вошло само существо - Франкенштейновское лоскутное одеяло из частей, пульсирующая колония голов, рук и неуклюжих ног.
- Это Рамона, - сказали многочисленные рты. - Это Рамона. Достаньте её, разорвите и сделайте частью нас. Прикрепите её голову на самый верх, чтобы она могла кричать вместе с нами…
Некоторые головы не пели в общем хоре. Они принадлежали различным животным, которые лаяли, рычали и шипели, клацая зубами и щёлкая челюстями.
Это существо - Франкенкукла, как прозвала его Рамона – надвигалось на неё, и Рамона поняла, что попала в ловушку. Единственным выходом был забор на другом конце свалки. Но добраться туда, учитывая жар и испарения, будет нелегко. Она чувствовала головокружение и тошноту, и, казалось, не могла ясно мыслить.
Просто стой на месте, всё это скоро закончится. Очень скоро.
Но она не могла этого допустить. Она побежала, её разум метался в голове, как птица в клетке. Она лавировала между остовами машин, перепрыгивала через заросшие сорняками коробки передач и споткнулась о ржавые трубы, упав в обжигающую золу. Боль была как приводящая в чувство пощёчина.
Забор был футах в тридцати, а может, и ближе.
Ты почти на месте. Поднимайся, твою мать, и беги!
Франкенкукла всё ещё выкрикивала её имя, преследуя её. Один раз она обернулась и посмотрела. При виде твари у неё чуть сердце не остановилось. В лунном свете оно было похоже на карикатурное чудовище, которое просто не могло существовать, гигантское объединение частей, которые, казалось, двигались независимо друг от друга, хотя и были частью единого целого. Ноги топали, руки тянулись вперёд, а головы мотались из стороны в сторону. Сплавленные торсы, казалось, пытались оторваться от общей массы.
Теперь тварь была в каком-то демоническом бешенстве, преследуя её.
Оно отшвырнуло с дороги бочки, перевернуло накренившуюся кровать и бросилось сквозь дымящуюся груду шин, поднимая облака золы. Оно схватит Рамону. И чем ближе оно подходило, тем больше приходило в ярость при мысли об этом. Его многочисленные, покрытые волдырями лица выдыхали клубы чёрного дыма.
Но и Рамона не сидела на месте.
Хоть её глаза слезились, дыхание скребло в горле, а пот оставлял дорожки на потемневшем от пепла лице, она увидела забор и пошла к нему, чувствуя головокружение, спотыкаясь и путаясь, но шаг за шагом продвигаясь вперёд. Оказавшись рядом с ним, Рамона вскочила на старый телевизор и перепрыгнула через забор. Она упала на травянистую лужайку с другой стороны, тяжело дыша и дрожа, слезы текли из её глаз.
Франкенкукла закричала.
Каждый из её многочисленных ртов издавал звук, похожий на крик десятков истерзанных детей. Затем она ударилась о забор, колотя и пиная его ногами. Рамона увидела верхушки голов прямо над забором. Тот начал разваливаться, вылетали ржавые гвозди и падали расшатанные доски.
- НЕТ! НЕТ! НЕТ, РАМОНА! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! - рты взывали к ней. “БУДЕТ ЕЩЁ ХУЖЕ, ЕСЛИ ТЫ ЭТО СДЕЛАЕШЬ! МЫ ХОТИМ ПОМОЧЬ ТЕБЕ, МЫ СДЕЛАЕМ ЭТО БЫСТРО, БЕЗБОЛЕЗНЕННО…”
- ДА ПОШЛА ТЫ! – крикнула Рамона.
Кукольный ужас набросился на забор с новой яростью, как Годзилла на Токио. Полетели доски, деревянные щепки и тучи опилок.
- ТЫ ТУПАЯ, ТУПАЯ, ТУПАЯ, НЕСЧАСТНАЯ МАНДА! – кричала Франкенкукла, сходя с ума от ярости. “КТО ТЫ ТАКАЯ, ЧТОБЫ НАРУШАТЬ РАВНОВЕСИЕ? КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПРОТИВИТЬСЯ НАМ? ДА КЕМ ТЫ СЕБЯ ВОЗОМНИЛА, МАТЬ ТВОЮ?”
Но к тому времени Рамона уже была на ногах и бежала.
Когда она наконец остановилась, то сразу же прислушалась к приближению Франкенкуклы, но ничего не услышала. Она была рада, что ей каким-то образом удалось вырваться из делового квартала с его "Всякой всячиной".