Все стояли маленькой кучкой, прижавшись друг к другу из-за какой-то безымянной тревоги, пока Рамона спорила с оператором 911. Су-Ли почти расслабилась, думая, что Рамона принесёт им частичку цивилизации в виде полицейских и медиков.
Но это было не так.
- Они говорят, что никакого грёбаного Стокса не существует, - сказала Рамона более чем раздражённо. - Они никогда не слышали о городе под названием Стокс.
Лекс пожал плечами.
- Чёрт с ним. Они должны быть в состоянии отслеживать твой сигнал с помощью GPS.
- Ага, - сказал Крип. “Они должно быть уже отследили тебя.”
Они не найдут это место, подумала Су-Ли.
Наконец Рамона потеряла самообладание: “Просто доберитесь до сюда, ладно?”
Чазз нервно рассмеялся.
- Видишь? Им на это наплевать, так с чего бы нам беспокоиться?
- Кто-то всё равно должен проверить тело, - заключил Лекс.
5
- О, ради бога, - вздохнула Рамона.
Она подошла к телу и присела на корточки. Пробормотала что-то себе под нос о том, что бедняге больно и что она не может поверить, что все так себя ведут. Но, несмотря на её здравый смысл, заботу и смелость, все они чувствовали нерешительность в её словах и колебание в её движениях, когда она протянула руку, чтобы коснуться тела. Она как будто засунула пальцы под полку, где только что прополз особенно крупный паук.
Она схватила его за запястье и отдёрнула руку.
- Видишь? - сказал Лекс. - Может быть, это протез или что-то в этом роде.
- Покончим с этим уже, - отрезал Чазз, недовольный и немного раздраженный, но не осмелился подойти ближе.
Рамона чувствовала себя неуверенно.
Остальные ждали, когда она снова прикоснётся к телу, словно это была какая-то мёртвая тварь, которую они нашли в канализационной трубе. Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, она снова коснулась запястья. Лекс был прав: это была не кожа. Она была больше похожа на резину или винил, странно гладкая и мягкая на ощупь. Рамоне пришла в голову безумная мысль, что она могла бы размять эту материю в пальцах, придать ей любую форму, какую захочет.
Она попыталась нащупать пульс.
Кожа на запястье, если это была кожа, и раньше казалась холодной, но теперь она была тёплой, почти теплилась жизнью. Потом она обнаружила кое-что ещё. Что-то, что заставило ее отдёрнуть руку.
Между кистью и запястьем виднелся чёткий шов.
Это не был порез или травма, это был шов, как будто рука и кисть были каким-то протезом, искусственными частями, соединёнными вместе. Она повернулась, чтобы рассказать об этом остальным, но кое-что случилось, что заставило её закрыть рот.
Сирена.
Она услышала сирену.
Но это была не машина "скорой помощи" и не полицейская машина. Нет, это был громкий, постоянный гул, который поднимался и опускался, как сирена воздушной тревоги времён Второй мировой войны. Это был нервирующий звук, который эхом прокатился по улицам тёмного маленького городка, отражаясь от крыш и узких переулков.
Даниэль начала всхлипывать, и никто не обвинял её в том, что она королева драмы или размазня; все были напуганы так же, как и она. Они были прикованы к месту. Гул становился всё громче и громче, но никто не бросился бежать, потому что бежать было некуда.
Рамона и сама дрожала.
Сирена была похожа на рёв какого-то доисторического зверя. Её разум тщетно искал объяснение, но его просто не было. Это не был свисток дежурного или пожарная сирена. Она звучала громче и более угрожающе.
- Какого хрена? - закричал Чазз, но они едва могли его расслышать.
Затем она умолкла, оставив после себя лишь постоянный звон в ушах.
Все они смотрели вверх, на небо, на крыши домов, возможно, ожидая, что что-то гигантское, что-то действительно большое спустится вниз, как летающая тарелка, и похитит их лучом света.
Рамона услышала щелчок.
Щёлк-щёлк.
Он исходил от человека, которого сбил Чазз. Странный щёлкающий звук исходил от него, шёл изнутри. Он начал дрожать, потом затрясся, стуча и колотя конечностями по асфальту. Это напоминало ей одного из манекенов из старого клипа Херби Хэнкока "Рокит" ... казалось, его мозг сходит с ума. Его ноги брыкались, руки хлопали, тело извивалось, лицо билось о землю.
Она отстранилась от него, побелев от страха.
Затем он начал подниматься.
Всё ещё издавая странный щёлкающий звук, он встал на колени. Голова его склонилась к правому плечу, волосы свисали набок, как будто с головы чуть не содрали скальп. Его позвоночник был ужасно искривлён, бедра раздвинуты в стороны, одна рука, очевидно, сломана, как и одна нога.