Но я знаю, кто сможет помочь.
— Нужно найти его, — вдохновленно говорю, глядя в карие глаза друга с расплывшемся сверху кровавым пятном. Хорошо я приложился, долго сходить будет без магии.
— Кого? — вяло переспрашивает Ян и, срывая из-под забора сухую травинку, начинает ее неистово разгрызать.
— Фу! Она пыльная!
— Да жрать охота, — пожимает плечами Зима и добавляет: — Ты о суггесторе?
Киваю, и по телу стадом мурашек бежит дрожь. Сдерживаюсь, чтобы не встряхнуться.
— Только Вика сможет помочь. И зачем он тебе? Очистить совесть мечтаешь?
— Ты точно мой друг? — смотрю на него исподлобья, а Ян ухмыляется.
— А как же! Просто совесть не очистить подручными средствами, Марк. И ты это прекрасно понимаешь. Да и суггестор не станет заниматься ерундой. Ты, — он глубоко вздыхает и поправляется: — Мы для него пешки.
Парковка шумит, трутся колеса об асфальт, изредка до нас долетают голоса. Я ловлю себя на мысли, что Ян прав, но все равно попробовать стоит. Суггестор хотя бы даст ответы. А может, и предостережет меня от нового ошибочного шага.
— Твою ж мать! — говорю вслух, и Ян отвечает коротким «угу». — Получается замкнутый круг. Только суггестор может найти Вику, и только она может направить, где искать Великого мага! Тварь!
— Тише! — Ян хлопает меня по плечу. — Нервы не помогут. Нужно шевелиться. Вера говорила собирать народ? Давай сделаем хоть что-то! Это по морали не ударит и хуже не сделает. А поддержка двух-трех десятков крепких волшебных рук, — Зима теребит пальцами воздух, — нам сейчас не помешает. С кого начнем?
— C братца, — отрезаю я и встаю.
— Плохая идея, — снова лыбится Ян.
— Врезать?
Он примирительно вскидывает ладони.
— Молчу.
Глава 29. Такие разные друзья
Вика
Дарина кажется мне ненормальной. Только вчера ее чуть не изнасиловали толпой, а сегодня она уже шутит, кокетничает и виснет на шее одного из учеников Акима. Кажется, тот же румяный, что приходил в класс к моему мастеру.
— Вика, не грузись, — говорит девушка и целует в щеку ошарашенного парня. А мне не смешно и смотреть на их шуры-муры неприятно. И больно. Но Дарина права — нужно брать себя в руки.
— Куда мы? — перевожу тему.
— Есть тут одна прикольная комната. Пойдем, — она тянет нас за собой, хватая за руки. Детство, в самом деле! Но я не сопротивляюсь. Она обещала помочь, как и я обещала с Марком объясниться перед тем, как стереть. Даже от одной мысли ноги подгибаются, но я должна быть сильной.
— Ты избавишь меня от снов? — напоминаю и, ловко выдергивая пальцы из ее цепких рук, иду немного быстрей. Бросаю через плечо: — Или ты слаба на слово?
— Обижаешь, подружка. Кстати, я только пропустила тебя в сны, все остальное ты сделала сама. Они неподвластны другим магам. Марк ведь был немногословен? — она мягко и хитро улыбается, морща веснушчатый нос.
Я киваю.
— Правильно. Значит, твой сон. В своем он бы выпытал у тебя все и уже бы ломился в ворота поместья.
Я глажу пальцами выбитый рисунок на стенах, чтобы не позволить себе разнервничаться.
— Я веду его во сне? Все происходит только по моему желанию?
— Именно! Ты не хочешь говорить ему, а он и спросить не может. Нет власти.
Дарина подмигивает мне и снова чмокает паренька. На этот раз в губы.
— Нравлюсь тебе? — говорит ему порывисто.
Он смущенно смотрит на меня, я, улыбаясь, отворачиваюсь и не слышу ответа. Иду дальше. Меня встряхивает от воспоминаний о Марке: его поцелуях, прикосновениях и объятиях. Жар льется по венам и сдавливает легкие. Как же мне хочется назад в забвение. Пусть бы не знала правды, пусть бы он дальше меня обманывал, но зато там было счастье. Хотя и ненастоящее.
— Дарина… — вспоминаю, что и правда не сказала мужу, где нахожусь, а ведь он уже несколько дней, как вернулся домой и, уверена, сходит с ума. Из-за того, что потерял меня, или из-за того, что птица вылетела из клетки?
Коридор заканчивается высоким холлом. Оборачиваюсь. Подружка с парнем приникли к стене и страстно целуются. Он путает ее волосы неуверенными движениями, а она задирает его свитер. Замираю на миг. Не знаю больно мне или приятно, но жар наплывает на щеки, и кончики губ опускаются. Я им завидую. До такой степени, что скрипят зубы и чешутся кулаки. Попадись кто под руку, завалила бы одним хуком.
Срываюсь с места и убегаю. Через гостиную, по ковру, толкаю тяжелую дверь на улицу. Бегу быстро, задыхаясь и выжимая возможные силы. Теплый осенний ветер путается в волосах и, как красный плащ, расправляет их за спиной.