— Это не поможет, Дарина… — и ухожу.
Слышу, что подруга идет следом. Она даже говорит что-то, но я знаю теперь, что муж — со мной навсегда. Чтобы вычеркнуть его, мне придется: или умереть, или стать магом.
— Стой! — зовет настойчиво Дарина.
— Нет, — отвечаю твердо, но внезапно запинаюсь и не могу двинуться с места.
— Ты не уйдешь.
Оборачиваюсь. Дарина держит в перевернутой ладони еле заметную магическую нить. Она натягивается, переливается серебром и душит меня.
— Что… — меня выгибает и уводит назад.
— Это не все, — улыбается подруга. Подруга ли?
Замечаю, что мы отошли довольно далеко. Вглубь лесопосадки, и нас мало кто может здесь увидеть. И белобрысый садист тоже тут! Потирает ладони и хитро улыбается.
— Дальше ты, — спокойно говорит ему девушка и морщит нос с веснушками.
— Дарина, нет! — выкрикиваю и трясусь от напряжения. Я чувствую себя мухой в ловушке паука.
— Я всего лишь выполняю просьбу, — пожимает «подруга» плечами. — Позже спасибо скажешь.
Она держит меня на привязи, как собачонку, а Игорь скалится и подходит ближе.
— Только посмей, — рычу. — Я тебя, тварь, убью! Я же стану магом когда-нибудь.
— Сначала стань, — ехидничает Игорь и проводит указательным пальцем по щеке. Будто прожигает паяльником дорожку навечно. Оставляет невидимый шрам.
Я хочу отвернуться, но обездвижена, потому кричу, когда его мерзкие губы нависают надо мной, и в нос ударяет терпкий запах табака, спиртного и нечищеных зубов.
Собираю в кулак все силы, но не могу даже толком дернуться. Это жестокий плен, хуже и не придумаешь.
— Дарина, умоляю! Не надо…
— Надо Вика, надо, — мне кажется, что в ее голосе проявляются стервозные нотки. Да что я удивляюсь? Здесь все — обманщики и предатели. Все, до единого!
Последнее, что могу сделать — это стиснуть губы так, чтобы не позволить ко мне прикоснуться. Представить, что они сшиты грубыми нитками. И у меня получается. Резкая боль смыкает рот, и Игорь злобно щурится, когда язык бессмысленно толкается в мои губы. Я прикрываю глаза, чтобы не видеть его лицо и не ослабеть раньше времени. Как себя разбудить? Как нащупать дар? Я не понимаю!
— Глаза! Открой сейчас же! — говорит знакомую фразу Игорь, и ноги не удерживают меня: съезжаю, упираясь спиной во что-то шершавое и колючее. Приподнимаю тяжело веки и гляжу в мутную даль. Это просто конец. Я не могу с ними бороться.
Она стоит неподалеку. Темноволосая и светлоликая. Та, что не предала бы. Та, что вытаскивала из передряг и помогала, даже когда я не просила. Лиза.
— Хочешь ей помочь? — говорит с издевкой Дарина.
Киваю. На другое не остается сил. Игорь хмыкает, но ждет в опасной близости возле моего лица. Игра еще не закончилась. Я, похоже, их мышка сегодня.
— Целуй! Сама целуй! — просит Дарина, будто не заставляет меня переступить через себя, а танец на бис выпрашивает.
— Я не могу…
И остается только мерзкий запах, что бродит по губам, прищуренный взгляд насильника и голос Дарины. Той, что не успела стать близким человеком.
Кто я теперь? Ни прошлого, ни настоящего. Будущее? Не смешите.
— Она останется овощем навсегда, Викуля, — «подруга» показывает на Лизу, и я понимаю, что выхода нет. Зимовская похожа на высушенную треску. Глаза выпучились на худом лице, волосы облепили белое, как гипс, кожу, худые руки заломлены как-то дико и ненатурально, пальцы растопырены и бродят по впалой щеке.
— Что с ней?
— Почищена.
— Я не понимаю.
— Не маг и не человек. Пустышка.
Опускаю голову и выжимаю сквозь зубы несколько ругательств. Игорь смеется в кулак.
— Дарин, это не то, — делает шаг ко мне, а я рву путы, но они жгут кожу и не отпускают. Тогда Игорь строже говорит: — Крепче держи, Дарин!
Я знаю, что взорвусь, если он прикоснется. Мечусь взглядом в поисках помощи, мычу, чтобы не пустить назойливый язык в рот, и дергаюсь, не обращая внимания на жуткую боль в теле.
Мне кажется, что наступает час икс, и я загораюсь.
По коже бежит, разрывая плоть, полоса резкой боли. Кричу, как раненный ястреб, а Игорь отступает.
Путы падают, но легче не становится. Черное пламя пляшет на кончиках пальцев и жжется, будто я запустила руки в заросли крапивы.
— Достаточно на сегодня. Спасибо, ребята! — слышу знакомый скрипучий голос в стороне. Его обладатель чешет острый нос кривыми пальцами и кивает уходящим Дарине и Игорю.
— Ты-ыы? — вою от злости. Готова порвать Акима на куски за то, что издевается.