Наконец-то, я нашёл эту песню, сделал звук погромче и положил телефон на спинку дивана.Из динамика доносилось унылое трыканье гитары, и Машка подняла на меня свои удивленные глаза. Это была ее любимая занудная Мишель.
Соколовская ничего мне не сказала, просто опустила голову мне на плечо, а руками обняла за спину, и мы топтались на одном месте, немного покачиваясь из стороны в сторону. Я обнимал ее за талию и волновался, как первоклассник. Я не знаю о чем она думала в этот момент, но я думал лишь о том, как бы сейчас хотел ее поцеловать.
Песня быстро закончилась и из динамика посыпался бодрый драм-н-бейс. Мне очень не хотелось выпускать Машу из своих рук, но пришлось сделать это, чтобы выключить музыку.
Машка вернулась на кровать, по дороге зацепив с собой бутылку коньяка. Мы чокнулись и осушили рюмки.
- Ты прости меня за все, - грустно сказала Маша.
- Я на тебя не злюсь.
- Знаешь, я жалею, что тогда попросила оставить меня в покое, без тебя в жизни чего-то не хватает. Только не расценивай это, как призыв к действию , - она улыбнулась.
- Смотреть можно, трогать нельзя? – я улыбнулся ей в ответ.
- Вроде того.
- Как насчёт твоего долга?
Соколовская попыталась состроить гневное лицо, но оно вышло очень забавным.
- Бессовестный, - Машка шлепнула меня по руке, - хочешь воспользоваться тем, что я пьяная?
Я смеялся.
- Никаких поцелуев, Зуев!
- Но ты должна мне, - мне нравилось ее травить.
- Больше я ни с кем не целуюсь, теперь я собираюсь уйти в монастырь.
Больше я ни с кем не целуюсь… В душе снова заскребли кошки.
- Так у вас с додиком все сдвинулось с мертвой точки?
- Да. Мы вроде, как вместе. Были… - Машка опять приуныла и потянулась за рюмкой.
- Опять куда-то свалил?
- Ага.
- Ничего страшного, завтра объявится и все объяснит, ты позлишься, но простишь его. А когда он снова пропадёт, приходи, я тебя пожалею.
- Ты жестокий, - Маша сидела мрачнее тучи.
- Ты тоже.
Пауза снова затянулась, и я видел, как Машка немного пошатывается сидя на месте, она явно перебрала с алкоголем. Куколка оказалась совсем слабенькая.
- Ладно, надо ложиться спать, пока опять не разругались.
Машка кивнула.
- Где ляжешь? На кровати или на диване?
- На кровати.
Я отодвинул тумбочку, поднял Соколовскую с места и расправил постель. Потом уложил ее в кровать, как маленькую, и укрыл одеялом.
- Может ещё сказку расскажешь? – бормотала Маша.
- А может тебе ещё и колыбельную?
Она лежала с закрытыми глазами и улыбалась.
Я выключил свет и собирался лечь на диван, но Машка что-то неразборчиво прошептала, и я развернулся в ее сторону.
- Что?
Она опять что-то пробормотала.
На ватных ногах я подошёл к кровати и в полумраке пытался понять, говорит ли она во сне или о чем-то меня просит. Куколка не спала.
Она взяла меня за руку и робко потянула к себе. Я стоял, как истукан.
- Помнишь, ты просил меня когда-то…- она говорила шепотом, - можешь обнять меня и ни о чем не спрашивать?
Мое сердце бешено колотилось.
Машка отодвинулась к стене, освобождая мне место. Я аккуратно прилёг рядом и смотрел, как в темноте блестят ее пьяные глаза. Потом она развернулась ко мне спиной и вплотную прижалась, чтобы я ее обнял. Одну руку я запустил под ее шею, а второй обнял ее за живот, вышло слишком интимно. Я гнал от себя пошлые мысли, но природа брала верх.
- Можешь, развернуться ко мне лицом на всякий случай? Боюсь случится беда.
Машка звонко рассмеялась.
- Извращенец.
- Эгоистка.
Мы обменялись любезностями и стали ерзать по кровати, пытаясь улечься поудобнее. Я лёг на спину, а она устроилась на моем плече, все равно слишком притягательно ко мне прижимаясь. Возможно, мне только казалось, что она ко мне прижимается. Но ночь выдалась бессонной. Машка лежала в моих объятьях, такая соблазнительная и манящая, и беспечно сопела, а я не мог сомкнуть глаз, осознавая, что я опять пошёл у неё на поводу. Завтра она помирится с чепушилой, а я останусь у разбитого корыта.
Глава 26
Маша
15 февраля
Я проснулась от того, что у меня ужасно затекла шея, затылок покалывало тонкими острыми иголочками, а правую руку я, и вовсе, не чувствовала. Открыв глаза, я обнаружила, что лежу в одной кровати с Лешей Зуевым, закинув на него ногу и обхватив его сонное тело левой рукой.
Воспоминания о вчерашнем вечере больно стукнули по темечку.