- Ни каких имен, Орк, ты помнишь? - раздался голос рыжебородого гнома.
- Буду помнить. Прости, Охотник.
"Экак гном его в клещи зажал" - подивился Оциус, потирая стальную пластину на черепе. Перед сном под ней всегда ужасно чесалось.
Треснул еловый ствол костра и показался горящий снизу гуль, а под ним еще два. Этих охотник забил на поляне. Кинули туши в костер для надежности... Точно и легко ложило ружье рыжебородого гулей. Настолько легко, что возникал закономерный вопрос: зачем ему вообще команда? Видимо, страшен этот таинственный кукольник сверх всякой меры.
И ведь не выдал охотник ни каких деталей, ни плана. "Скорее всего, умрете" - сообщил он по-простецки - "Умрете, да. Но зачем вам мокрые штаны раньше времени?". А после еще и поинтересовался у Сириуса: "Как поживает хозяин?", чем привел его в полное изумление. На последующие вопросы не ответил, лишь хитро по-гномьему улыбаясь...
- Вот она пуля эта, - поцеловал гном-охотник кряжистыми губами кусок железа, завязывая беседу, - сам сработал. Эх, красивее всякой бабы!
- Что за пуля, Охотник? - подал голос младший огр.
- Это, Охотник, пуля особенная, - ответил рыжебородый. - Ртуть. Серебро. Ядовитый палладус. Если уж она не шлепнет демона, то тогда уж не знаю, чем его останавливать. Разве что доброй песней и танцами...
- Арр! - болезненно вскрикнул гном. Пуля разъедала кожу. Гном сунул ее обратно в стеклянный коробок.
- Колдовская?
- Похож я на волшебника? Seflaxus сработать помог, - пояснил охотник. - А ты что мастеришь, Огре?
Младший брат битый час натягивал кошачью шкурку на железный обруч, крепил перья к ободу и таинственно шептал над конструкцией. А теперь гордо воткнул ее в землю, широко улыбаясь.
- Гулей по ночам отгоняет, Охотник.
- Шаман чо ли?
- Основой владею.
Потянуло запахом ядовитого дыма. Вдали послышался грохот.
- Цеппелин рухнул, - кивнул гном. - Еще один... Молнию то пустить сможешь, Огре? Или шарик пламенный?
- Не работает волшебство на срединной земле, Охотник. Тотемы разве что духа отгоняют. Даже орки своих шаманов повывели. Большой силой машут - трехцветным шакальим хвостом, так и капли с неба не падало... какие уж там молнии.
- А ты попробуй, Огре, попробуй, - принялся шлифовать винтовку подгорный карлик. - Шел с нами человек один. Потеряли в снегах его... Эх, великой мощи был чародей. Часто говаривал: чем сильнее рука, тем слабее разум; чем острее меч, тем дряхлее щит... А коли падают цеппелины, и встают из могил сами собой мертвецы, может и молния сработать... Умное слово чародей говаривал. Баланс. Во как!
Усмехнулся Сириус, чувствуя подвох в словах рыжебородого. Первое - не бывает среди людей магов, а второе:
- Коли пришла магия, твое то ружье сработает?
- Мое то сработает, - потряс древним амулетом гном, - будь уверен.
Бесшумно у костра очутилась эльфийка, неся в руке трех знатных фазанов. Встрепенулся задремавший Ро-Гхрак, облизнулся старший брат огров. Привстали в позицию готовности к трапезе Гелиом с Ферритом. Взгляд охотницы был встревожен.
- Nie ra-da, - указала она вглубь сгустившийся сосновых стволов.
- Свинья идет, - перевел гном. - Тьфу ты! Человек приближается.
- Ka ile ra-da, - вынула эльфийка боевую стрелу.
- Свинья с большим ружьем, говоришь? - охотник поднял вверх ладонь, давая понять, что он размышляет.
- Стрелок бы нам пригодился... - задумчиво продолжил он. Неповоротливая гномья мысль металась по кряжистому лицу. Приподняла брови, полуоткрыла темную штольню рта, встрепенула рукой бороду. - Поговорю с ним наедине. Отойдите в лес. Испужаете еще человечка...
Костер был не простой. Из языков пламени виднелись обгоревшие руки и другие конечности. Кто-то жег мертвых повторно гулей.
- Эй, ты! - нацелил на него ствол ружья удивительного вида гном. Рыжебородый. Отродясь таких не видывали на землях Тулурка. И ружье у него странное, тонкое, как ручка метлы. Го подобное не встречал. И пуля то там, наверное, с мизинец толщиной... Обычно гномы стреляли пудовыми шарами размером со свой гномий кулак, а это считай, что голова благородной леди. На груди чудака: тонко скованная кираса и ремень, закрепляющий серебряный рожок, вероятно для пороха. А под поясом жалко повисли мелкого калибра пистоли, сделанные, судя по всему, для женщин и детей.
Го, не выдержав, иронически рассмеялся:
- Убери пукалку, гном. Этим ты и кошку не убьешь. Иди своей дорогой - обижать не буду.