Лагерь разбили на каменной плите. Костер весело трещал, отгонял болотные страхи и промозглую стужу. Остатки оленя показались Ферро вкуснее всего, что он когда-либо пробовал. Омрачало лишь то, что Калиль и Ху-Рарк заставили его дежурить первым. Полусонным он смотрел в огонь, и чтобы не заснуть почему-то запел. Дурно, плохо запел. Папка говорил, от его пения мухи дохнут. Но он тихонько пел, поэтому насекомым по идее ничего не грозило.
"Хей!" - весело притопнул Ферро. В кармане плаща он обнаружил припасенный кусок хлеба. Еще с таверны. Понес уже, было, твердый камень хлеба ко рту, да и замер.
В отблесках огня стояли две темные фигуры.
- Да ты пой, пой, юноша, - скрипуче отозвалась левая фигура. Та, что была потоньше. - Не стесняйся. Красиво поешь.
Трясущимися руками Ферро щупал по земле, в поисках оставленного там меча, под пальцами он находил лишь болотную грязь. Добрые друзья ночью на болотах не подходят. Так еще Папка говорил. Надо было разбудить сладко храпящего Ху-Рарка и Калиль, спящую чуть поодаль. Ферро силился закричать, но из глотки вышел лишь хриплый сип.
- Не кипешуй, юноша. Не кричи. Не проснутся ведь, - произнесла фигура, приблизившись чуть ближе. - Только голос такой красивый сорвешь.
Темные силуэты меж тем подошли совсем близко к костру. Пляшущий отблеск осветил левого говорящего, закутанного в черный плащ с капюшоном, опирающегося на столь же темный посох с фигуркой черепа у навершия. Череп сделан был из белой кости и выглядел бы как настоящий, если б не рубиновые камни, вставленные в глазницы. Второй силуэт, что побольше, был закован с головой в блестящую броню, с каждым шагом громко звенел тяжелый металл. Как же они подобрались незамеченными?
Из-под капюшона выглядывала иссиня-белая кожа. Говорящий протянул руки к костру, столь же бледные, как молоко.
- Не бойся, Юноша, нам бы только кости согреть у костерка, - фигура потянулась, широко раздвинув руки.
- Вы ч-чего? Вы к-кто? - выдавил из себя Ферро дрожащим голосом.
- Моего грозного друга зовут Ричард Мечник. Палладин из святой земли. Может слышали о таком? Я же скромный ученый, Резель Книжник. Специалист по древней литературе. Позволите ли вы спросить, а зачем вы разбили лагерь на сонной плите?
- Ч-Что?
Резель Книжник хихикнул.
- Слышал, Риччи, юноша верно первый раз в этой области болот.
Мечник молчаливо кивнул, лязгнув стальным шлемом.
- О, глупый юноша, - обратился он уже к Ферро, - под этой плитой сохнет древний торфяник. Из щелей второе столетие выходит невидимый носу газ, называемый древними Пропанием. - Книжник закивал головой. - Да-да, юноша, уверен вы слышали о таком. Кто заснет здесь, рискует не проснуться.
Резель замахал руками:
- Да не волнуйтесь вы так, ваши спутники живы, нам надобен лишь небольшой ветер, чтобы развеять газ, и они обязательно проснутся. Мы с Риччи частенько находим здесь обглоданные трупики. Забираем, бывает, все ценное, что найдут в болотах непутевые странники. Хотя лично я считаю наживаться на человеческой глупости несколько недостойным. - Книжник при этом улыбнулся своими тонкими губами. - Это все Риччи. Ох, знали бы вы, юноша, насколько циничен этот молчаливый молодой человек.
Ричард Мечник меж тем сидел без движения, не подтверждая и не опровергая слова своего более разговорчивого друга.
- А ветер как же взять то в топях, господин? - все еще волнуясь за спутников, проговорил Ферро. Худощавый Резель Книжник внушал ему странное доверие. То ли манерой разговора, то ли ласковой интонацией, а может и тем, что оказался не так страшен, как виделся во тьме.
- Так ведь наколдуем, юноша, заклятие то простое как два пальца.
- Вы из волшебников что ли, господин? Но ведь волшебство не действует в срединной земле? - Ферро в первый раз видел колдуна и был даже несколько разочарован.
- Это оно у профанов не работает, - щелкнул пальцами Резель, - смотри.
Холод скрутил Ферро. Плащ раздуло, как парус на ветру. Затрепетал огонь в костровище. Не было ни искр, ни магического пламени, ни даже слова заклятий. Просто поднялся ветер. Там, где его никогда не бывало.
- Ну что я говорил, Юноша? - произнес Книжник, скинув капюшон. Он довольно засмеялся. В ушах его блестели серьги с блестящими черными бриллиантами (Ферро слышал о таких), а лицо узкое, хищное. У плаща высокий воротник и создавалось впечатление, что голова покоится вовсе не на плечах, а просто пришита к темной одежде. Но не это привлекло внимание свинопаса. В отблеске костра ясно блестели абсолютно черные как ночь, лишенные всякого белка глаза.
Руки свинопаса нащупали, наконец, меч, и Ферро завопил что было мочи: "Вампир! К бою! Вааампир!".