— Начинаю убеждаться, что у нее есть соучастники, — ответил Сандр. — Хоть Гилмор и пишет, что дезорганизованные серийные убийцы, как Бовио, редко работают в группе.
— Может, это вообще не она?
— Начальство уже просмотрело записи со шлемов. Это она. Она одна. Вопрос в том, как она сбежала, если на снегу даже ее следов нет?
— Значит надо искать ведьму, которая умеет телепортироваться?
Сандр одобрительно кивнул. Ведьма осмотрела невозмутимого напарника с ног до головы и, подавив укор, произнесла ровным тоном:
— Ты очень спокоен.
Оборотень опустил к ней взгляд и грустно улыбнулся.
— Сейчас не время скорбеть, — он приобнял напарницу за плечо. — У нас для этого будет бессонная ночь.
[1] Christian — христианин.
Глава 2. Второй факт: сбежавшая девочка
Серый, безжизненный свет восходящего солнца еле пробивался сквозь плотную завесу облаков. Ледяной аромат зимней свежести бил в лицо с каждым порывом ветра, а рядом на листьях поблескивали капли росы. Изумрудный лес окутывала белесая дымка. Предрассветную тишину прорезал оглушительный крик, и птицы взметнулись в небо. Они закружили над зелеными кронами так высоко, что пересекли черту купола, и снова попали в мир зимы. Спокойствие на границе, где сталкиваются недвижимый ледяной лес и кипящий жизнью летний купол, было грубым образом нарушено.
Смуглая девушка отбилась от острых когтей и отскочила на такое расстояние, чтобы видеть мохнатые лапы оборотня, уже успевшие оцарапать ей спину. Сама она не приняла звериную форму, зная, что тогда мать призовет ее обратно в стаю и заставит извиниться за свои слова. Ссоры с матерью стали регулярными в последние годы, и девушка каждый раз возвращалась, поэтому ее побеги перестали воспринимать всерьез. Но если раньше ей не казалось страшным снова спуститься под землю, в сырые душные катакомбы, то сейчас это было невозможно: она видела, как живут городские оборотни, не связанные со стаей кровными узами, не голодающие, способные не подчиняться воле их матриарха. Она слышала столько рассказов о цивилизованных существах со школами и больницами, что склизкие стены, в которых она выросла, вызывали физическую тошноту.
Оборотень поймал ее, но девушка начала с новой силой упираться и грызть его руки, хотя каждое движение отдавалось острой болью в спине. Она перестала ощущать холод босыми ногами, утопающими в снегу, но горячий воздух от купола согревал остальное тело и делал чувствительным. Оборотень хлесткой пощечиной сбил ее с ног. Она быстро вскочила. Смятый снег окрасился в красный. Зубы скрипели, и клыки расцарапали десну.
Девушка считала себя невероятно сильной: она превосходила в выносливости всех сверстников, ее тело могло выдержать нечеловеческую нагрузку, самые низкие температуры, длительный голод и серьезные повреждения. Все ее способности оказались бесполезны сейчас. Отец был сильнее в разы и бороться с ним она не могла.
— Не делай глупостей, Вивиан, — сказал он, возвращаясь в человеческую форму и стряхивая комки шерсти. — Иначе станет хуже. Ты знаешь, насколько может быть хуже.
Из-под спутанных волос, на мужчину смотрела пара бездонных черных колодцев, обведенных тонким ободком янтарной радужки. Вивиан лихорадочно искала выход: сбежать она не сможет — он гораздо быстрее, вернуться в стаю и уйти снова — вряд ли ее вообще выпустят на воздух в ближайшие несколько месяцев. Девушка бросила быстрый взгляд на зелень за полупрозрачным куполом, созданным лесными общинами ведьм и фей, чтобы сохранять вечное лето. Пересекать его было запрещено, но другого выхода она не видела. В порыве беспомощной ненависти она оскалила клыки и отступила на шаг. Рывок в сторону. Короткий бег, когтистая рука на плече. Ее окатил жар. Оглянувшись назад, Вивиан увидела пелену, застлавшую глаза.
Оборотень остановился перед границей магической оболочки. Он не рискнул бы пересекать ее, злить живущих внутри купола ведьм. Еще секунду они молча смотрели друг на друга. Так же быстро, как она пересекла купол, девушка осознала, что пути назад не осталось.