Кристиан нервно сцепил ладони и спрятал за ними половину лица.
— Но у меня нет этого, и даже после... — он сглотнул, — я очнулся и никому не вредил.
— Ты так уверен? — скептически склонила голову вампирша.
— Есть видеозаписи... — почти прошептал мальчик, отводя глаза в угол комнаты.
— Может, это из-за того, что ты был магом?
Он лишь повел зажатыми узкими плечами.
— В конце концов, единственное доброе существо в моей жизни это маг, — веселее добавила она. — Я знаю, что напугала тебя. Ну ничего.
Она пересела на кровать рядом с Кристианом. Ее легкая улыбка не могла облегчить завязавшийся в груди узел.
— Я же живу, — она похлопала его по плечу. — И ты привыкнешь. Здесь не так плохо, в пристанище. Лучше, чем в Европе, поверь. Пусть таких, как мы, и не выпускают наружу, но зато и правда учат лучше себя контролировать.
— Сколько вас уже здесь держат? — он осторожно бросил на нее взгляд.
— Хм, дай-ка вспомнить... где-то двадцать... десятый год тогда был... двадцать четыре года.
Кристиана словно окатили кипятком. Он с силой закусил губу: не мог представить, что значит провести целую жизнь в этом враждебном, холодном месте. Тревога стальным молотком била по грудине. В голове крутились мысли лишь о Вивиан, до сих пор не знавшей, где он и что с ним случилось. Она наверняка все еще ждала, что он заберет ее в Су-Фолс, как они и мечтали. Его мучили вопросы: а вдруг Вивиан подумала, что он бросил ее и уехал в одиночку? Ждать даже месяц невозможно, немыслимо — не то что год, а тем более двадцать лет, ведь это бесконечно много и по-настоящему страшно.
Кристиан лихорадочно перебирал в памяти места, где могло быть безопасно; людей, на которых можно положиться, но никто не приходил в голову. Никому не было дела до одного из множества необразованных сирот, столкнувшегося с полнейшим незнанием мира, только сделав шаг за дверь грязной затхлой спальни приюта. И тем более, никто не стал бы связываться с «вампиром Амоса».
— Мне нельзя здесь оставаться, — взмолился он, поднимая к ней отчаянные глаза.
Она растерялась. От безысходности Кристиану стало до тошноты плохо, и все его существо заметалось, не находя себе места. В попытке унять панику, он коротко рассказал женщине, почему не может столько лет провести в пристанище.
— Ты же не собираешься сбегать отсюда? — спросила она шепотом, прерывая спутанный рассказ мальчика о подруге.
Другого выхода он не видел: никто никогда не поверил бы Кристиану, что его не мучает жажда проливать кровь, никто не позволил бы и шаг ступить за пределы пристанища.
И даже если бы его заставили провести в этом неприветливом месте лишнюю секунду, он потратил бы ее на то, чтобы продумать план побега.
Глава 4. Четвертый факт: Правитель
Улицы уже наполнились людьми, машинами, шумом. Окна и витрины магазинов засветились. Солнце еще не встало окончательно, и поэтому вершина небесного купола оставалась сине-серой. Карисса так и не сумела заснуть с тех пор, как уехала из дома матери. У окна отеля она грела руки о стакан черного чая и смотрела на город с высоты тридцатого этажа. Время от времени она начинала дремать наяву, бездумно уставившись в одну точку где-то на горизонте, потеряв счет времени. Карисса чувствовала слабость. Зазвонил будильник. Ведьма вздрогнула и резко обернулась. Стакан выскользнул из рук, и по полу разлился горячий чай. Правая рука Кариссы лежала на бедре, готовая выхватить из несуществующей кобуры несуществующий пистолет. Лишь пару секунд спустя она судорожно выдохнула, отключила будильник и успокоилась. Ее смена начиналась днем.
Густой белый туман поднимался над Шайенн, протягивал щупальца по всей земле, окутывал город сплошной стеной. Он тонкими струйками проникал в каждый закоулок, скользил вдоль улиц, сгущаясь вокруг слабых солнечных лучей. На расстоянии десяти шагов виделись лишь темные силуэты, стало трудно вдыхать тяжелый влажный воздух. Карисса брела по пустынному городу в поисках нужного ей кафе. Она получала удовольствие от созерцания привычных мест, обычно людных, теперь почти заброшенных.
Карисса заказала кофе и устроилась за одним из столиков в большом пустующем зале, темном из-за удушливой вязкой мглы за окнами. Она размышляла о вчерашнем происшествии и никак не могла понять, что же имел в виду глава Совета, говоря о правителе. Явно не мэра и не губернатора, в крайнем случае — федеральный уровень и выше.