И все же, это стоило хотя бы шанса найти Бовио. Ведьма понимала, что теперь никто, кроме нее, не станет искать вампиршу.
— Ты права, — наконец сказал Доминик, возвращаясь обратно в кресло, — но пока я все еще глава Совета, и последние двадцать пять лет тебя устраивали мои решения.
Кендис закрыла лицо руками.
— Почему я все еще пытаюсь что-то объяснить тебе, — сказала она тихо. — И что ты предлагаешь? У нас целая гора судебных дел, мы должны рассмотреть тысячи запросов на лицензии, Легислатура в очередной раз отменила реформу образования, число подверженных деменции растет с каждым годом в геометрической прогрессии и я еще молчу о том, что твои ученики с завидной регулярностью попадают за решетку.
— Я думал, все в курсе своих обязанностей. Ты занимаешься рецидивистами и поиском ведьмы, которая заменит Кариссу, я — восстанием и судебными делами. Они висят в человеческом суде, отправят их как всегда в последний момент — тогда и буду разбираться. Реформу оставим в покое до конца конфликта. Вопрос снят?
Кендис тяжело вздохнула. Повисла пауза.
— Есть еще кое-что... — продолжил маг. — Кто-то должен организовать похороны Редлинга.
Глава 6. Удушье
Карисса научилась абстрагироваться еще в детстве. Упорный труд, будь то школа, полицейская академия или служба, приносили облегчение — веский повод не думать о том, что так неприятно жжет в груди. С высоты своих двадцати семи лет ведьма понимала, что болит у нее все то же, что и у большинства сознательных существ, а потому не придавала этому значения и отвлекалась на полигоне и вызовах.
Карисса была лишь на несколько месяцев старше Фелисити, и это обусловило непримиримую и в то же время молчаливую конкуренцию между ними. Сестра рано начала учиться магии, у Кариссы же обнаружили синдром замедленного развития. Еще ребенком она не могла догнать Фелисити ни в успеваемости, ни в общительности, ни в способности заслужить одобрение матери. Что бы ведьма ни предпринимала, она всегда оставалась чужим ребенком. В какой-то момент Карисса опустила руки. Все, что делали сестра и мать, начало вызывать отвращение. Она дождалась пятнадцатилетия, поступила в полицейский колледж и переехала, почувствовав наконец легкость и свободу. Ведьма бы с удовольствием порвала все контакты с семьей, но ее удерживало чувство долга. Все-таки Кендис вытащила Кариссу из приюта и дала необходимое образование, а ведьме не хотелось быть неблагодарной.
Во время обучения в академии Карисса задалась целью найти биологических родителей, но никто с фамилией Сайел не регистрировался на территории Северной Дакоты — оттуда ее перевезли в Нью-Альберту. Поиски зашли в тупик. Ведьму раздражало ощущение, что она в невесомости, без корней и истории, и потому она искала опору в работе. Борьба с преступностью давала ей необходимый смысл. Значок истребителя и звание — уверенность, чувство власти и контроля. В последние годы девушка сосредоточилась на продвижении по службе. В тридцать лет иметь звание лейтенанта и отряд в подчинении, а в сорок пять уходить на пенсию — обыденность в рядах истребителей. Поэтому ведьма готовилась к экзамену и изучала тонкости работы детектива, куда более спокойной и безопасной, не имеющей таких жестких возрастных рамок.
Эдис закончил долгий и выматывающий разговор и прервал связь. Карисса, сидящая за столом, обернулась к нему. Он с усталым вздохом достал пару банок пива из холодильника.
— Чего ты так смотришь на меня? — спросил он, зная ответ.
Ведьма покачала головой со смешком.
— А я предупреждала, что ты с ней намучаешься.
— Это все твоя ревность, — проворчал Эдис.
— Не спорю, — закатила глаза Карисса. — Я считаю, что ты достоен лучшего.
— Я то же самое говорил про твоего бывшего, а ты не слушала, пока не пришлось посадить его за решетку.
Карисса неопределенно хмыкнула в ответ. Она задумалась, и хорошее настроение пропало. Друг протянул ей холодную банку. С шипением она открылась.
— Я как раз недавно вспоминала о нем, — заметила ведьма, фокусируя взгляд на каплях конденсата на металле под пальцами.
Эдис сел на диван и закинул ноги на табурет напротив Кариссы.
— С чего это?