Что ж, Куколока был не против этого. Пускай, думал он довольно, ведьмин клубок на них страх нагонит, чем кто-нибудь из этой кодлы догонит и съест меня.
И тут он слышит — что за ерунда? — послышался где-то в стороне рёв устрашающий. Весьма, правда, от дороги далёкий… Куколока клубочек — цоп, постоял маленько, послушал раскатистый звук, а потом с пути своего свернул и пошёл, крадучись, в ту сторону́…
Попетлял он меж корявых стволов минуток этак пятнадцать, глядь — открылась пред его очами широкая весьма поляна, усеянная странными колючими цветами, а на той поляне астрашенный зверина пребывал, слегка напоминавший обличием нашего льва. Ростом он был с доброго быка, только длиннее того намного, морда у него была грозная до невозможности, грива прямо роскошная, и весь он оказался раскрашен такими красивыми красками, что трудно было даже себе представить…
Посмотрел Куколока на лежащего пред ним великана и сразу увидал, что тот попался в капкан. Правая толстенная его лапа была зажата острыми железными жвалами, и жуткая эта напасть являлась, несомненно, причиной его рычания.
Зверь тоже парня узрел, перестал вдруг реветь и уставился на человека совершенно недоумённо. Ну а Куколока улыбнулся зверюге широко и бесстрашно к нему подошёл.
— Здравствуй, зверь незнаемый! — ему он сказал, — Чего ты тут ревёшь, чего жалишься? Да неужто из-за этого вот капкана?
А зверь ему человеческим вдруг отвечает гласом:
— Шесть тысяч лет я в краях этих проживаю, а такого не видал, чтобы живой человек по лесу моему шлялся! Ты кто такой, а?
— Я Куколока.
— А я Великий Рев, царь местных всех зверей!
— Вот так-так! — удивился бывший дурак. — Царь — и в капкан попался! Это кто ж на царей капканы тут ставит?
И поведал ему словленный Рев, что страшный один враг у него имеется, Песиголовец ужасный. Он-де тут невдалеке в замке своём обитает и является, между прочим, братом самого Чернобога. Давно он мечтал Рьва поймать и шкуру с него снять, да только это ему никак не удавалось, ибо он, Рев, силён невероятно и до сих пор был догадлив.
Эх, посетовал великанище — теперь-то мне точно амба: не открыть мне никак этого капкана!
— Послушай-ка, парень, — пытливо вдруг он на Куколоку глянул, — а может, ты с железкой этой треклятой справишься, а? Ох, я тебе буду и благодарен!..
Что ж, спасателю девах осмотреть капкан было не в тягость, благо дураком-то он быть перестал, и кумекалка у него как надо теперь соображала. Да только осмотрев устройство сиё ловильное, вот что он в конце-то концов установил: открывался страшный этот агрегат только лишь ключом, который находился, по всей видимости, у Песиголовца.
— Нет, — покачал он башкою, — без ключа я капкана не открою. Разве что руками его разжать попытаться, да где же мне силу такую взять…
— Есть такая сила! — воскликнул тут Рев предприимчиво, — Во мне она бурлит, ага, да вишь приложить я её не в состоянии, ибо тут две руки надобны, а не одна лапа.
— Послушай-ка, Куколока, — предложил царь зверей немного заискивающе, — а давай-ка я вдуну силы в тебя чуток, а ты уж того… капканчик разжать попробуй…
Подумал немного паренёк и согласился Рёве помочь.
Раздул тогда зверь волшебный на четверть грудную свою клетку и подул на парня стоящего дыханием очень горячим. И ух ты — вот же чудеса! — почувствовал тот, что силушки в нём вдесятеро супротив прежнего стало, а может быть и намного даже больше, кто ж его там разберёт!
Ухватился Куколока, не мешкая, за челюсти те за железные, поднапрягся во всю свою новую мощь, да только сии жвалы не дрогнули даже, заразы.
— Маловато у тебя силёнки, брат, — констатировал зверина раздосадовано, — Придётся чуточек ещё добавить…
Набрал он сызнова воздуху вполовину аж своих лёгких, да как дунет им на помощника смелого. И тот в два раза противу прежнего сильнее мгновенно сделался!
Да только как Куколока ни пыжился, как ни старался, а опять у него вышла неувязочка: не поддавался проклятый капкан, и всё тут! Что-то в нём, правда, потренькивало, а вот чтобы ломаться, так то нет. Более в нём было крепости, чем усилок новоявленный силёнок в себе имел.
— Ладно, Куколока, так уж и быть, — подытожил Рев попытку сию голосом зело решительным, — отдам я тебе всю свою силушку. Себе на донышке лишь её оставлю. Ведь ежели с железкой ты не сладишь — убьёт меня Песиголовец так и так. Ну а коли сломать капкан чертовский тебе удастся, то отнеси меня тогда во-он в ту пещеру. Видишь — там дыра. Я в пещере той три года ваших буду спать да силушек новых набираться. А ты, брат, с Песиголовцем попытайся справиться — ты же человек, у тебя вон две руки, а не две лапы. Мочи же в тебе поболее вскоре будет, чем у энтого гада…