«Пора!» — прожгла Куколокино сознание мысль огневая. Метнул он булаву в чёртового Змееглава и постарался во что бы то ни стало по башке ему попасть.
Бумм!!! Врезалась летящая булавица в челюсть поганого мутанта, и раздался такой звон, будто кто-то ударил в стотонный колокол. Отбросило Чернобога от проёма шахтного прочь, и слышно было как он на пол там грохнулся. А булава полетела дальше и тоже упала, но с той стороны массивного стола.
Подёргал Куколока верёвку натянутую и быстро по ней наверх взобрался. Глядит он, а подлый хозяин в отрубоне глубоком пребывает, руки раскинув вяло и мешком на полу валяясь. Отвязал наш витязь вервь неразрывную от руки своей и от булавы и тою вервью Чернобога опутал с ног прямо и до головы. А потом принёс он ведро воды и оголоушенного ею окатил.
Не сразу Чернобог в чувство-то возвратился, а когда он всё же оклемался, то задёргался в путах своих яростно и завыл так, что стёкла в окнах задребезжали.
— А-а-а, проклятый негодяй, — ревел освирепевший ящер, — обманул-таки ты меня! Да только рано радуешься, ангелов дурак, ибо жить-то тебе всего ничего осталося! И Миловзоры тебе вовек не видать, да!
И он захохотал так, будто с ума только что спятил.
— Я бессмертный! — орал он вперемешку со смехом безумным, — Бессмертный я, долбанный ты недоумок! Меня убить-то нельзя! Нельзя-а-а! Ах-ха-ха-ха-ха!
Постоял там Куколока, уперев себе руки в бока, дождался пока буйный припадок у пленного гада чуток ослабнет, да и говорит ему так:
— Слушай ты, чертяка! Смертный ты или бессмертный — мне на это наплевать! Все мы в духе бессмертны, так что ничем ты от прочих-то не отличаешься. Но уж коли ты тело такое прочное себе сварганил, то тем хуже будет для тебя. Я сейчас сделаю с тобой то, что ты со мною сделать желал!
Схватил он недвижного врага и бросил его на дно стальной шахты. А потом отыскал рычаг потайной под столом и даванул его своею ногою. Поехала плита массивная вбок, и пока она проём собою не закрыла, праведный мститель вот чего успел проговорить:
— Полежи под плитою этой давящей, змеиная твоя голова! Тебя там ничто не будет от мыслей раздумных отвлекать. Вся эта тяжесть непосильная — отместка за то зло, что ты другим причинил. Как говорится, не рой яму другим — сам в неё угодишь! И до той поры не видать тебе, дьявол, воли, пока не покаешься ты искренно перед Богом! Спокойной ночи, чёртов Змееголов!
Опустилась плита до самого низу и остановилась, дыра же в полу плотно закрылась. Сгинул демон поверженный в своей темнице, и срок его заключения заслуженного как бы открылся.
А Куколока замок железный принялся обыскивать. Все углы и закоулки он там обошёл, но не только омороченную Миловзору, но и вообще ничего живого-то не нашёл.
Акромя, правда, кошечки одной небольшой.
Эту кошку сыскал он в подвале. Она была беленькая такая, пушистая, мягкая. Увидав вошедшего Куколоку, замяукала кошка радостно, а потом к нему она подошла и стала о ноги его тереться, мурлыкая при том звонко и спинку дугой выгибая.
— Откуда ты здесь, тварь земная? — вопросил Куколока кошку недоумённо, — Не иначе как злыдень этот держал тебя для забавы… Да-а, — добавил он с энтузиазмом, — придётся мне с собою тебя взять — не оставлять же животину в адском этом замке!
Взял он кошечку на руки, пошёл в главную залу, высыпал орехи железные себе в карман, напихал затем в корзинку тряпок всяких и устроил в ней ложе для кошки премягкое.
Вот он кошку в логово устроил, булаву на плечо пристроил, да в обрат-то оттуда и пошёл, не желая тут оставаться долее. Быстро Куколока по дороженьке топал, спеша покинуть сии места. И вскорости в замке златом он оказался, в коем Дивзора его, маясь, ждала. Так, мол, и так, доложил ей бравый силач: Чернобога самозваного я устроил куда надо, а вот Миловзоры, к сожалению, нигде не сыскал и то воистину мне жалко…
Повздыхала Дивзора по сестре своей пропавшей, поплакала малость, да уж делать-то было нечего, и пошли они далее вместе.
Таким же образом и Узору они забрали и направились затем прямоходом к Ягихиной хатке. Шли-шли, шли-шли, наконец глядь — а вот же и она, у пропасти стоит у самой. И опять же стоит-то неладно — к провалу треклятому передом, а к троице нашенской вестимо задом.
— Эй, избушка-избушка, — гаркнул громко силач, — стань-ка как надо: к нам своим передом, а не к нам задом!
Скри-и-п! Та и развернулась, как было сказано.
— Хэ! — усмехается Куколока, — Тут Бабуся Яга живёт, моя знакомая. Да какая там бабка, право слово — девица она клёвая, ага!