- Живой, проводник? Вылезай, двоих сдвухсотили, остальные побежали.
Серега перевалился и начал выбираться из лямок рюкзака, стараясь не беспокоить кровоточащее колено.
- Выходи, - еще раз послышался смутно знакомый голос, - все чисто. Ты меня должен помнить, в прошлом году ученых сопровождали.
«Сопровождали – это Доцент с Гелаем. С таким акцентом скорее Гелай». Купина с трудом встал на одну ногу, держась за дерево, осторожно выглянул из-за ивы. Точно, Гелай. Сергея смущало одно обстоятельство… он пытался определить, не обмочил ли штаны из-за шока в момент ранения. Определиться было не просто: штаны мокрые после переправы, валялся на снегу, потом горячка боя… но показаться в таком виде Гелаю… Но вроде все нормально.
- Погоди, Гелай. Ногу задели, посмотрю, что там.
Можно упасть на рюкзак и попытался разобраться с раной. Взрезал ножом камуфляж и штанину комбеза. Вот вроде не все так страшно – болит, кровь идет, но сустав кажись цел и даже немного сгибается. Купина решил, что с перевязкой можно и подождать… потихоньку поковылял, опираясь на калаш, к Гелаю, который уже со своей винтовкой стоял неподалеку от места падения «кукушки». Налипший снег розовыми комьями сваливался с ноги, в ботинке хлюпало.
- Серьезно задели? – спросил кавказец.
- Пока хожу, - мрачно ответил Купина, - но хромать еще долго буду. А так – повезло.
- Повезло. Мы их определили, когда услышали стрельбу, - Гелай был невозмутим, как и в прошлый раз.
- А там, - Купина показал рукой, - никого нет?
- Был там один. Я его зарэзал на фиг.
- Тогда я перевяжусь, - Серега, все еще в состоянии шока, похромал обратно к рюкзаку, вынул аптечку и сухую одежду, так же ковыляя вернулся обратно. Осторожно стянул мокрые от холодной воды, налипшего снега и теплой крови штаны, осмотрел и обработал антисептиком рану. Стоявший под деревом рюкзак наемника оказался очень кстати: без него пришлось бы устраиваться прямо в снегу и зарабатывать радикулит.
Тля, повезло-то как… Видимо, когда собрался переодеваться, дрыгался, пытаясь выскользнуть из рюкзака, и пуля пришлась не по центру сустава. И еще спасло, что нормальный «тактический» наколенник на правой ноге пришел в негодность и оборвался еще по дороге к нычке. Вместо него был купленный у Крюка дешевый вариант со строительного рынка. Из крашеного металла, с креплением на резинках, он еще без конца сбивался в сторону. Зато пуля, которая должна была пробить колено, скользнула по железу. В результате – кровянка, мощнейший ушиб и содранная наколенником кожа. Ну, и минус штаны, которые так и так планировалось выбросить.
Когда Гелай подобрал винтовку снайпера и стал ее осматривать, Купина оторвался от своего занятия и спросил:
- Что за ствол? Чудной какой-то.
- Эс-вэ девяносто девять, странно.
- Почему?
- У нее калибр мелкий, и пулька безоболочечная. По ходу, хотели живьем взять…
- И по-тихому, - добавил Купина, кивая на глушитель.
- Мы не знали, где они точно. Знали – где-то здесь. А близко ходить не могли – кустов мало, и будут следы на снегу. Когда ты стрелять начал, узнали.
- А, ни в кого не попал, два рожка ушло мимо.
Гелай только хмыкнул.
Наложил впитывающий пластырь, поверх него внахлест – несколько полос простого. Начал обматывать сверху бинтом, Гелай посоветовал подложить что-нибудь жесткое «чтобы нога не гнулась». Дельно, меньше будет кровить при ходьбе. Вылил кровь из ботинка, обтер изнутри снегом и сохранившейся штаниной.
Между тем стрельба прекратилась. С той стороны почти бежал расхристанный парень, придерживая сбоку какой-то новый вариант АК. Подбежал к снятому снайперу, пнул тело, всмотрелся в лицо и сказал, сплюнув:
- Ананский Чаляп.
«Странное имя, - подумал Купина, - смесь Польши и какой-нибудь Турции. Одно слово – румын… или болгарин. Хотя у мерков интернационал, могут быть откуда угодно». Колено стреляло болью и плохо сгибалось, похоже, пуля, хоть мелкая и безоболочечная, причинила суставу контузию или компрессионную травму, хрен знает, как оно там по-медицински. Кости вроде целы, а вот все хрящи между ними по ощущениям раздавлены всмятку. «Ничего, идти можно, стрелять вообще не мешает. У нас тут тоже интернационал – русский, кавказец и этот, третий, азиат вроде».
Гелай покопался в карманах покойника, срезал с рукава шеврон, кинул Сергею – «Надо? Беры!» Странный символ: на зеленом поле шестиконечная звездочка с загнутыми краями, чем-то напоминающая свастику.