— И ты так просто с ней согласился, Вир?! — матушка?! — Это, по-твоему, допустимо?
— Ты считаешь, что мне не следовало этого делать? Странно слышать это от тебя, Ганна. В самом деле странно. Ты же всегда считала, что Керье было бы лучше находиться вне нашего дома. И что же теперь тебя не устраивает? Шианн заберёт её после того, как всё случится, и ты будешь избавлена от необходимости видеть Керью. Что не так?
— Ты предал собственную дочь, Вир. Вот что не так, — жёстко произносит матушка. Льята хмурится, пытаясь представить себе, как матушка должна сейчас выглядеть. Бесполезно. Представить не выходит — Льята никогда ещё не слышала от неё подобного тона. — Ради… ради положения и сохранения договорённостей между Ли-Лай и Кругом ты согласен искалечить девочку…
— Ты рассуждаешь так, словно имеешь представление о магии, Ганна, — хмыкает папа. — Откуда такие познания, и почему я об этом никогда не слышал? Хотя… я и о том, что моя дочь унаследовала дар своей матери, узнал лишь несколько дней назад… — невесело договаривает он.
— То есть, ты не знал, что Керья… — голос матушки пропитан изумлением. — Как такое возможно?
— Её учили в Ли-Лай. В том числе и тому, как спрятать свои таланты от посторонних.
Замолчали. Только звук шагов, которые, по счастью, не приближаются к двери. Льята осторожно заглядывает в щель. Всё, что получается увидеть — краешек подола юбки. Льята разочарованно вздыхает. Тихо, чтобы никто не услышал.
— В юности у меня была подруга, обладавшая даром. Слабым — её учили дома, поскольку до уровня Академии она никак не дотягивала. Всё, что она могла, это создавать пляшущие огоньки. Когда ей исполнилось пятнадцать, семья нашла ей мужа. Такова традиция в наших кругах, как ты понимаешь.
— Странно, что ты не стала требовать этого для Льяты, — отмечает папа. Льята часто моргает, пытаясь осознать услышанное. — Мне пришлось самому озаботиться этим вопросом.
Что?! Папа хочет сказать, что нашёл ей жениха? Льята мотает головой, отказываясь верить в услышанное. Он не мог…
— Я не считала её достаточно взрослой для замужества. Но речь не о Льяте. Семья жениха моей подруги поставила условие, что невеста должна быть лишена способностей к магии. Нет, они не из тех, кто ненавидит магов или что-то в этом роде. Но они обладают специфическими способностями, и, как мне намного позже объясняли, это не позволило бы моей подруге выносить и родить ребёнка, — матушка замолкает, а Льята надеется, что никто не решит пройти по коридору в ближайшее время. Так хочется знать, что же матушка скажет дальше. — Магии её лишили. И вроде бы всё хорошо, но… я видела её после этого лишь единственный раз — потом они уехали к семье мужа на юг… Из неё словно всю жизнь вынули. И такое ты хочешь сделать с собственной дочерью?!
— Это лучше, чем… ты ведь слышала, что именно потребовали представители высшего света? Даже не стали ждать утра — заявились сегодня, чтобы не дать нам возможности что-то предпринять… И, я не сомневаюсь, прочие горожане их поддержат! А значит, придётся разорвать договорённости с Ли-Лай… Нам не пережить зиму без помощи колдунов. Круг слишком далеко — тех магов, что у меня в подчинении, попросту не хвати. Особенно этой зимой… Печаль рано зацвела, Ганна. Слишком рано. Лассай откроется со дня на день, и я сомневаюсь, что он закроется, как положено. А это значит, что зима будет совсем без снега. И очень холодной. Вымерзнет всё — в следующем году нас ждёт голод. Кроме того, открытые врата означают, что с той стороны стоит ждать много гостей, понимаешь? Намного больше, чем всегда. Помимо тварей здесь появится много такого, чего… Ганна, если Ли-Лай не придёт на помощь — а они не станут этого делать, если мы не сумеем сохранить текущий порядок — Севре и окрестные деревни попросту вымрут в течение пары лет.
— Ли-Лай не могут сами утихомирить наших аристократов? — недоверчиво спрашивает матушка. Льята прижимает руку к губам, стараясь не издать ни звука. — И откуда ты знаешь, что будет именно так? Подобное уже бывало?