Льята сбегает по ступенькам и быстрым шагом направляется домой.
Город, на самом деле, не так пуст, как может показаться на первый взгляд. Да, жара разогнала всех, кого можно, по домам, но тем не менее довольно много людей по только им одним известным причинам готовы находиться под палящим солнцем. Конечно, та улица, на которой стоит дом семейства Таго, пустынна — прислуга пользуется «чёрной» дорогой, находящейся с обратной стороны домов (именно туда и направился кавалер Рийси). А вот ближе к центру города можно встретить редких прохожих. Около фонтана, например, Льята замечает нескольких мужчин в пропылённой одежде. Первые сборщики слёз в этом году. Скоро в Севре будет шагу некуда ступить, чтобы не столкнуться с ними. Лья крепко сжимает оберег и проскальзывает мимо незамеченной.
«…— Лья, сестричка, я, конечно, не в восторге от того, что сейчас скажу, но будь любезна использовать эту плетёнку при встрече с тем сбродом, что здесь каждое лето ошивается.
— Что это? — Льята с интересом рассматривает простенькую косичку из цветных нитей с хрустальной капелькой на ней.
— Оберег. Отводит глаза посторонним.
— Ты правда считаешь, что со мной что-то может случиться? — Льята удивлённо смотрит на сестру. — Я весь прошлый год спокойно разговаривала со сборщиками, и ничего плохого не произошло.
— Может. Те, кто живёт здесь всю жизнь, и пальцем тебя не тронут. Все прекрасно знают, чья ты дочь, и что будет, если тебя обидеть. Но пришлым это неизвестно. Так что тебе сильно повезло в прошлом году. Знаешь, всякое бывает. И ты, в отличие от меня, ничего не сможешь сделать…»
…Нет, Льята не верит в то, что кто-то из этих людей может сделать ей что-нибудь плохое, но сейчас она совершенно не желает быть замеченной. Льята отдаляется от фонтана с некоторым сожалением — не будь около него пришлых, можно было бы и задержаться. Что ж. Жаль. Значит, стоит отправляться домой. Лья придерживает юбку, чтобы та не путалась в ногах, но не успевает сделать ни шагу.
— Лья? Что ты здесь делаешь одна?
— Папа? — Льята удивлённо оборачивается. Папа явно недоволен тем, что она не дома. — Я возвращаюсь домой от Рийси. Это ведь не так далеко. И я решила, что вполне обойдусь без сопровождения.
— Вот как. А я уж подумал было, что ты вновь выведываешь чужие секреты, — чуть улыбается папа. — Представляешь, Аран, — обращается он к своему спутнику, — Лья, видимо, считает, будто ничто в Севре не может происходить без её ведома!
— Это не так, папа! — возмущается Льята под добродушный смешок молодого начальника севрасской стражи. Но папа не обращает внимания на её негодование, жестом отсылая домой.
Льята сидит напротив сестры, которая, кажется, совершенно не замечает её. Матушка увлечённо рассказывает папе про то, как идёт подготовка к первой свадьбе сезона — разумеется, матушка с радостью взялась помогать с оформлением и всем прочим. Папа пытается делать вид, будто ему всё это безумно интересно, Кери даже не пытается — рассматривает что-то поверх головы Льяты. Льята же не может проглотить ни кусочка, каждое мгновение ожидая, что сестра расскажет родителям про Тисс. Но Кери молчит. Откуда ей стало известно про их с Рийси визит к старухе, Льята даже не берётся представить. Наверняка Тисс ей и рассказала. Только непонятно — почему же она тогда не сообщила, зачем девушки к ней приходили. Как бы то ни было, сестра с ходу запретила Льяте соваться к ведьме. И не объяснила причину запрета… Ага, конечно! Сестра, разумеется, старшая и колдовать умеет, только Льята не собирается её слушать. В конце концов, Льята не делает ничего опасного. Просто помогает подруге. Что в этом плохого? Да даже прогулка до Медового Двора была опаснее! Льята тихонько вздыхает и отодвигает тарелку с нетронутым ужином. Сославшись на головную боль, она направляется к себе. До самого порога комнаты чувствует взгляд сестры.
В комнате Льята падает на кровать и бездумно рассматривает потолок. Стоит пойти к сестре и выяснить, собирается ли та рассказывать родителям про Тисс, но нет никакого желания сейчас видеть эту ведьму. Льята зажмуривается и тут же распахивает глаза, когда из шкатулки, спрятанной в тайнике у изголовья кровати, доносится мелодичный звон. Льята торопливо вынимает небольшой молочно-белый кристалл, который сейчас слабо мерцает.
— Берна?
— Лья, доброго дня, — слышится искажённый до неузнаваемости голос подруги. Кристалл старый и давно уже работает не так, как хотелось бы. Но Льята рада, что есть хотя бы такой. Иначе вот так просто поговорить с Берной, живущей на другом конце страны, было бы невозможно.