Кери поднимается наверх. На ощупь находит дверь — светильников в коридоре по-прежнему нет, а сплетать «светлячка» нет никакого желания — и, сделав шаг внутрь комнаты, замыкает дверь чарами. Потом, немного поколебавшись, теми же чарами закрывает окна. Может быть, это и излишне, только… Только солнце уже почти скрылось за лесом, уступая время темноте. Только приторная сладость Печали ощущается на языке и в горле. Только Кери прекрасно понимает, что стоит лишь выйти за пределы дома, как проклятая отрава нашепчет сотни идей, укажет множество дорог, по которым так сладко идти… и не важно, что большинство из них ведут в могилу. И нет разницы между ведьмой и простым человеком — у Печали есть власть над всеми. И уж ведьме-то обережь не помеха. Она её просто не заметит. Так что хуже от чар не будет. Определённо. Кери раздевается, закидывая опротивевшую за день одежду в дальний угол, и устраивается на полу с выбранной книгой. Да. Это именно то, что Кери будет делать сегодня вечером! Книга, кувшин с водой и никакой Печали!
***
Ещё не стемнело, хоть солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Во всяком случае, на взгляд тьмы, сейчас ещё слишком светло. Но пусть будет так. Идти сквозь поле распустившихся цветов Печали оказывается даже приятно. Тьма довольно щурится каждый раз, когда не набравший пока полную силу яд — те самые слёзы — обжигает ладони. Аромат стелется над полем, проникает в город, жителей которого спасают лишь чары. Тьма вдыхает полной грудью, не опасаясь дурмана.
Сегодня тьму не сопровождают твари — в них нет надобности. Поле Печали давно уже осталось позади. Сейчас тьма неспешно идёт вдоль обережного круга, защищающего город. Время от времени прикасается ладонью к моментально уплотняющемуся воздуху. Всё верно. Обережь работает, как надо. Пока. Тьма отмечает, что местами чары заметно ослабли. Хорошо. Скоро защитный круг распадётся. Но пока…
Как таковой границы у города нет. Во всяком случае — для непосвящённых. Севре никогда не обносили защитной стеной — в этих краях не случалось войн. Здесь вообще не жили, пока кто-то не сообразил обернуть яд Печали на пользу людям. Поэтому дома бедняков располагаются вокруг центра города, как им заблагорассудится. Но крайне мало домов, что построены за пределами обережного круга. Все они давно заброшены, но сносить их никто не торопится. Тьме удалось насчитать штук пять таких домов. В одном из них сегодня тьму ожидают.
Собственно, это и домом назвать трудно. Четыре стены и крыша — слишком мало для такого названия. Тьма отворяет слегка перекошенную дверь и проходит внутрь. Неспешно шагает по короткому коридору, безошибочно определяя, куда нужно свернуть. В самой дальней комнатушке тьма видит ту, ради которой и затевалась сегодняшняя прогулка. Тьма чуть слышно хмыкает, отмечая, насколько женщина изменилась за те несколько дней, что прошли с их первой встречи. Потускневшие волосы, мятая одежда, бледность. А ведь в прошлый раз Лоя Чаррай — жена, а ныне вдова господина Чаррая — казалась почти красавицей. Видимо ночные кошмары и недавняя смерть мужа и детей, увиденная собственными глазами, не добавляют красоты… людишки… Тьма фыркает. Так страдать по сущему пустяку.
— Вечер добрый.
— Здравствуйте, — женщина изо всех сил старается не показать, насколько ей не хочется здесь находиться. На взгляд тьмы, у Лои это не получается. — Вы всё-таки пришли.
— Разумеется, хагари, — тьма замирает около стены. Конечно, чары работают, как им полагается. Лоя не сумеет разглядеть, с кем разговаривает. Но ведь всякое бывает. Не стоит вдове знать, что сейчас она говорит с убийцей мужа. Меньше нервничать будет. — Как я понимаю, вы убедились в моей правоте.
— Да. Всё именно так, как вы мне сказали. Они не пожелали мне помочь… а ведь обещали! Когда им потребовались услуги моего мужа, они дали слово, что не откажут в помощи. — Лоя изо всех сил стискивает и так уже порядком измятую ткань юбки. Она всё ещё продолжает стоять посреди пустой комнаты с выщербленными стенами, не делая ни малейшей попытки приблизиться к тьме. Видимо, всё же что-то помнит. Хоть тьмой и было сделано всё, чтобы вычеркнуть из память женщины то, как твари заживо пожирали её детей, пока сама она бессильно билась в каменной хватке рук. Тьма отгоняет приятное воспоминание. Не ко времени. Остаётся надеяться, что Лоя не вспомнит. Впрочем… какая разница? Надобность в бедняжке отпадёт намного раньше, чем она сумеет вернуть воспоминания.