— Жаль, что нельзя увидеть, какое решение принимает Ньон, — слышит Льята голос позади себя. Рийси теребит завязки уже опустевшего мешочка. — Мне бы хотелось знать ответ.
— Ответ неведом даже жрецу, — Льята пожимает плечами, произнося известную всем истину. — Но я готова спорить, что у тебя будет всё замечательно!
— Тебе же неизвестно, о чём я просила… Лья, поможешь мне? Я хочу встретиться с одной… с одним человеком, — Рийси замирает на середине шага, оборачивается к Льяте. Та видит, что подруга пытается выглядеть спокойной, только руки продолжают судорожно стискивать несчастный мешочек. — Это ведьма. Её зовут Тисс.
— Сестра сейчас…
— Не надо! — обрывает Рийси. — Я не хочу слышать про твою сестру. Ты ведь и сама бывала у старухи, правда? Вот и замечательно. Проводи меня к ней.
— Хорошо, — кивает Льята, мысленно прикидывая, получится ли эту самую старуху Тисс уговорить помочь подруге… и заодно было бы неплохо порасспросить её о нападениях тварей. Ведь должна же Тисс хоть что-то об этом знать? — Но сейчас ведьмы нет в городе. Кажется, она должна вернуться через дня три… так Кери говорила.
— Значит, через три дня… Благодарю, Лья. Ты не представляешь, как для меня это важно.
Рийси коротко кивает и присоединяется к родителям. Льята вздыхает. Выбираться из прохлады храма в полуденный зной совершенно не хочется, но и задерживаться в его стенах дольше положенного не стоит — это только жрецам позволено. Хоть и жутко хочется побродить по коридорам и узнать, что же скрыто в тех переходах и помещениях, куда не пускают обычных людей? Да и… стоит только подумать, что там, у входа её ожидает матушка, как ноги сами прирастают к полу. Впрочем, ведь можно же выйти и другой дорогой, не правда ли?
Все коридора храма похожи друг на друга. Остаётся только радоваться, что севрасский храм Тринн не такой уж и большой — главный зал с тремя алтарями, к которым ведут три коридора для прихожан и ещё один, соединяющий зал с внутренними помещениями. Как правило, посетители идут по дороге, которая — неофициально, конечно — «принадлежит» определённой богине. Той, к которой пришли. Так по правому коридору приходят к Нарт, через центральный — к Ньон, а левый отдан Нэй. Но никто и слова не скажет, если, например, в день одаривания Ньон уйти по пути Нэй. Ведь так? Льята медленно возвращается к алтарю с дарами. Поток прихожан и не думает иссякать, но она не обращает на это внимания, сразу же сворачивая в левый коридор. Который сейчас пуст — до того дня, когда придёт пора славить младшую сестру, ещё немало времени, а по пустякам к богине смерти не ходят.
После короткой пробежки по мрачноватому коридору… да ничем он не отличается от прочих, Льяте прекрасно об этом известно, но коридор, ведущий в богине смерти не может не быть мрачным, ведь так?.. После пробежки Льята покидает стены храма. Щурясь от слишком яркого после полумрака солнца, она с любопытством осматривается. По эту сторону храма Льята бывала лишь раз, что и понятно — зачем дочка главного мага города может прийти к седой богине, держащей в руке букет исверских колокольчиков? Следует исправить это упущение, ведь остальной Севре изучен вдоль и поперёк. Льята неспешно шагает вниз по узкой тропке. Да уж. Эта дорога далеко не такая удобная, как та, по которой Льята пришла сегодня в храм. Выглядит неухоженной и запустелой, вроде старой дороги на юг, которой уже лет семьдесят не пользуются — слишком уж близко она проходит от Лассайской Скалы. Видимо, Нэй не пользуется популярностью у людей, пусть жрецы и твердят, что сёстры равны… Льята неодобрительно морщит нос, рассматривая камни под ногами и вокруг — здесь даже трава не растёт! И так до самой опоясывающей храм ограды, через которую Льята, подвернув мешающуюся юбку, легко перелезает.