***
Каждый шаг по тропе сродни полёту. Словно бы и не было прогулки по солнцепёку через поле ядовитых цветов. Кажется, что трава, стелющаяся под ноги, вливает в тело силы, но это лишь иллюзия, ведь стоит только сойти с тайного лесного пути, как усталость повиснет кандалами на ногах, стянет мышцы цепями. Но пока можно наслаждаться краткими мгновениями свободы.
На тропе никогда не удаётся ничего рассмотреть — растительность, её обрамляющая, сливается в единое цветное пятно. Поэтому Кери бежит с прикрытыми глазами, лишь изредка посматривая вперёд, чтобы не пропустить выход. Бывало уже такое. Приходилось потом добираться кружной дорогой. А! Вот, наконец, впереди мелькает хайн — сероватое облако выхода. Кери замедляет бег, чтобы успеть проскользнуть в «калитку», мысленно ругая пакостную хайн. Почему-то, при всей дружелюбности леса, она всегда старается сделать Кери какую-нибудь гадость… да-да! Кери готова чем угодно клясться, что хайн обладает разумом и использует его, чтобы испортить жизнь одной конкретной ведьме. Чем она хайн так не угодила — непонятно, но тем не менее… Вот и сейчас: едва только Кери дотрагивается до хайн, как та моментально ощетинивается угрожающе поблёскивающими иглами.
— И не надейся. Я в любом случае выйду с тропы.
Иглы едва заметно шевельнулись, мол, скажи кому другому! Кери тоскливо вздыхает и делает шаг вперёд. Взвизгнув от короткой жгуче-холодной боли, она вываливается на поляну посреди леса. Прямо под ноги заливисто хохочущей Мире. К затихающей, уже ставшей воспоминанием, боли от пакостной хайн моментально добавляется привычное чувство стыда — опять она попала в идиотскую ситуацию. Вот чего сестрица хохочет? Могла бы и сделать вид, что ничего не произошло. Кери криво улыбается.
— Ты, как обычно, не поладила с хайн? — участливо интересуется Яра из-за спины.
— Она меня не любит, — Кери старается произнести это как можно безразличнее. Ещё бы хоть что-то сделать с покрасневшими ушами. Тогда, возможно, и получится обмануть сестричек. Ага. Мечтай.
— Хайн не обладает разумом. Она не может любить или не любить. — Мира явно копирует манеру речи кого-то из наставников. — Сдаётся мне, что обвиняя творение, не способное мыслить, ты, дорогая сестра Керья, просто ищешь оправдание своей неспособности правильно использовать тропу… да, думаю, именно в этом всё дело.
Кери морщится. Вот как объяснить этим уверенным в своей правоте ведьмочкам, что им известны далеко не все тайны мира? Впрочем, если бы в числе не верящих ей были только сёстры, с этим можно было бы смириться. Но ведь и более опытные колдуны лишь снисходительно улыбаются, стоит лишь завести разговор про регулярно устраивающую пакости зловредную хайн. Только ей. Причём проделывает она такое лишь тогда, когда Кери путешествует в одиночестве. При любой попытке открыть кому бы то ни было глаза, эта… эта тварь прикидывается паинькой.
Продолжая подшучивать над Кери, Мира и Яра помогают ей подняться. Ожидаемая слабость после прогулки по тропе облепила тело вязким туманом, делая движения рваными и замедленными — мышцы пронзает короткими уколами боли, которая моментально тает, стоит лишь обратить на неё внимание. Счастье, что такое состояние не длится долго: уже у кромки леса Кери чувствует, как силы возвращаются, сметая паутину усталости… В чуть влажный у самой земли, пропитанный запахом разогретой смолы сумрак леса она шагает уже сама.
— Что нового дома?
— Что может быть нового в этом болоте? — фыркает Мира, откидывая со лба лезущие в глаза тёмные пряди. На взгляд Кери не так уж они и мешают. Скорее, Мира тренируется, чтобы потом очаровывать небрежным жестом кавалеров. — Всё идёт, как обычно. Хаг Лонт страдает над «попранными» заветами предков. Хагари целительница Аим мечтает отравить своих учеников и тех, кто обращается к ней за помощью… и цапается с бабулей, а та делает вид, что выше всего этого, и тишком пакостит уже самой хагари Режес. Иногда я не верю, что им обеим уже по семьдесят лет.
— А глава охотников, мастер Тош, рвёт и мечет, — подхватывает Яра, на ходу переплетая косу. — И никто не понимает, из-за чего тот не в духе. За то время, что тебя не было, даже зайцы на овощи в огородах не позарились! Я не понимаю.
— Зато в городе произошло… — Кери легко перепрыгивает поваленное деревце, размышляя, как бы выцарапать из сурового колдуна то, что он знает. Может, бабулю попросить? В молодости, говорят, Динор был в неё не на шутку влюблён. Кто знает, а вдруг в память о минувшем (или не минувшем?) чувстве он поделится информацией? — На сегодняшний день там уже несколько жертв, загрызенных тварями. Не то, что бы раньше такого не было — каждый год кому-то да не везёт с ними повстречаться — но не столько же!