Очнулся я в липком поту, ощущая ужасный жар, но без боли. Во рту хрустели остатки разгрызенного маркера. Жажда была нестерпимой, от идеи напиться из болота меня сдерживал только проснувшийся здравый смысл. Тело ощущалось как-то странно: ни усталости, ни боли не было, только какой-то дискомфорт. Я нашёл свою слегу, выбрал направление и пошёл. Два, или три раза мне пришлось развернуться назад, чтобы не утонуть. Несколько раз делал привал, т. е. валился от усталости на кочку и дожидался того момента, пока дыхание и пульс хоть немного замедлятся. Было тяжело, долго и страшно, солнце успело направиться к закату, когда я добрёл до твёрдой земли. Помню, что из болот я выбрался совершенно измученным и обессилевшим. С трудом нашёл ручеёк и напился. Потом глаза сами закрылись без каких-бы то ни было мыслей. Абсолютно. Я выжил. И этого было достаточно.
Проснулся я в сумерках ближе к ночи. Конечно, гулять по лесу ночью - та ещё идея, но я замёрз и очень хотел есть. На моё счастье впереди был виден огонёк. Крошечная точка светилась между стволов. Чугунными ногами я двинулся к спасительной искорке, к людям. Я шёл и шёл, а точка росла и росла. К костерку я вышел уже совершенно счастливым. Вокруг него сидели косари, варили немудрёную похлёбку, точили косы и травили байки. Меня заметили, подхватили под руки и потащили к костру. Я перестал дрожать, и с надеждой уставился на котелок. Косари поняли меня без слов, я получил большой ломоть хлеба и миску с кашей. Ничего вкуснее я в жизни не ел. Запить мне дали разбавленного вина. Я поблагодарил своих спасителей, как мог, нашёл место для ночлега, крепко и спокойно заснул.
Разговор, о котором я узнал позже.
Косари сидели перед костром, разглядывая незнакомца.
- Это Замгри, лопнуть мне, если я вру.
- Да что ты такое болтаешь: Замгри неделю как сгинул. Был и не стало. Не похож он.
- Пестри, тебе говорю: Замгри пошёл топиться, да не утоп. А в болоте можно долго плутать, вот и вышел парень только сегодня. А то, что зашёл одним, а вышел другим, так это в болоте не раз, и не два бывало. Сам знаешь, что про Чёрную Топь болтают.
- Смешной ты человек, Саурди. Столько лет живёшь, а в Чёрную Топь веришь. Замгри ума лишился ещё когда мать померла, кузнец Фамзди его учеником взял, да без толку. А как Фамзди преставился, так Замгри совсем без ума стал. Не мог он из топи выбраться. Тем более, что из Чёрной. Там королевские егеря без следа пропадали. Ты бы ещё сказал, что он калин-цвет нашёл, вот бы я посмеялся.
- Спорщик ты большой, Пестри, да спорить с тобой смысла нет. На вещи его посмотри. Не здешние вещички то. Такие только в болоте у грязнух сменять можно. И все в болотной тине. И пахнет от него болотом, да что я с тобой говорю. Замгри это, хоть и стукнутый, а всё из нашей деревни. Не по людски это, мальчонку бросать. Двенадцать годов ему всего, у меня Малка его на два года старше, а всё одно - ребёнок.
- Завтра решим. Может он ещё оправится. Такой головастый парень был... Ты мне другое скажи: вот на что он мог вещички сменять?