Да, я не тот, кем кажусь. Но я… тот, кем должен быть здесь и сейчас. И этого достаточно.
Я поднял взгляд и вернулся в настоящий момент. Света сидела напротив, к столу подошёл официант.
— Что будете заказывать? — его голос окончательно выдернул меня из мыслей и вернул в реальность.
— Чай, чёрный, — сказал я, возвращая меню, хотя так и не прочитал ни одной строки.
Официант принял заказ и удалился.
Никитина смотрела на меня, почти не мигая. В её глазах я разглядел смесь из усталости и твёрдости. А ещё… я чувствовал страх, спрятанный глубоко. Светка не то что боялась меня — скорее относилась настороженно. Вдруг я очередной человек Виктора, и перед ней новая ловушка, аккуратно расставленная её бывшим мужем?
— А ты кто? — едва слышно спросила она. — И почему помогаешь?
В вежливость Никитина точно не собиралась играть. Ну… неудивительно. Доверие не раздают авансом, не в её положении уж точно. Оно зарабатывается — потом, если повезёт.
Я вдохнул, понимая, что такой вопрос прозвучит — и на выходе ответил:
— Я… родственник того самого Саши. Того, которого ты знала. Отца Саши Козлова.
Говорить это было непривычно. Каков из меня… отец. Конечно, говорят, что отец не тот, кто молодец, а тот, кто воспитал. Но я ведь Сашку и не воспитывал. Я умер до того, как увидеть его.
Света чуть заметно вскинула бровь. Она-то, в отличие от Козлова младшего, прекрасно знала, что никаких родственников у меня в прошлом не было. Как и она, мы были детдомовцами — брошенными и никому не нужными.
Я не вдавался в подробности. Пусть она сама сделает первый шаг. Однако Никитина не стала вдаваться в подробности тоже. Скорее всего, не хотела терять время, понимая, что мои слова никак не перепроверить.
Она чуть заметно кивнула. То ли признала, что сказанное звучит правдиво, то ли просто решила, что разговаривать можно.
— Саш, — обратилась она к сыну. — Пойди попроси официанта принести меню…
Младший Козлов поднялся и ушёл, а взгляд Светы вернулся ко мне.
Света медленно достала из сумки конверт. Расправила пальцами и вынула старое фото. Бумага пожелтела, выгорела на солнце. Края были затёрты, но лица на снимке остались чёткими, узнаваемыми сразу.
Я увидел себя. Настоящего. В том теле… Молодого, с прямым взглядом, за который меня уважали тогда. Рядом стояла Света, ещё девчонка, улыбающаяся так, будто жизнь обязана быть светлой.
И Виктор.
Козлов стоял с ухмылкой, знакомой до боли. Даже на этой фотографии на его лице застыла непоколебимая уверенность в себе и в том, что мир принадлежит ему. Рука Козлова лежала у меня на плече — тогда это казалось естественным, знаком нашего братства. Теперь я видел это как клеймо предательства нашей дружбы.
Света положила фото на стол и прижала угол пальцем, чтобы не скользнуло.
— Вот этот человек, — сказала она, ткнув пальцем в снимок. — Убил отца моего сына. И твоего… родственника. Знаешь, кто это?
— Да, я знаю, — сухо ответил я и поднял глаза. — Его зовут Виктор Козлов.
Света прищурилась. Взгляд стал таким, будто она смотрит на меня через прицел винтовки.
— А тебе это зачем? — спросила она едва шевеля губами.
Я понимал, что Никитина отличит фальшь безошибочно. Светку нельзя было обмануть красивой сказкой про справедливость или какие-то высокие лозунги.
— Затем что… — я сделал паузу и посмотрел на фото, лежавшее между нами. — Как говорит ваш сын, пути Господни неисповедимы. Я встретил женщину, в которую влюбился. И люди Козлова убили всю её семью.
Света молчала. Посмотрела на фото, потом на меня… и, наконец, убрала снимок обратно в конверт.
— Ладно, — сказала она.
Голос у неё стал другим, изменился незначительно, но я знал Никитину слишком хорошо, чтобы ошибиться — Света только что приняла решение.
— Знаешь, — она устало улыбнулась. — Ты, наверное, ещё не родился, когда я уже ненавидела этого человека. Сначала безумно любила, а затем также сильно ненавидела. Я сжигала себя одинаково и в любви, и в ненависти.
Я молчал, ожидая, что она продолжит.
— У меня на него куча компромата. Документы по счетам, подписи его людей на липовых сделках… — продолжила она. — Но посадить его этим не получится. Слишком высоко он забрался. Легально его оттуда уже не сбросить.
— Что тогда? — спросил я, хотя догадывался заранее, какой будет ответ.
Света убрала конверт в сумку, застегнула молнию. Она несколько секунд сидела недвижно, опустив взгляд на свою сумочку. Потом медленно подняла глаза, впилась в меня своими зрачками.