Я покосился на рамку. Пацана задушил, а он мне про кнопки в рамке рассказывает.
— Это работа! Годы! Бабки! Люди! Конверсия! Все к чертям из-за одного твоего «подвига»!
Я молчал. Черт возьми, я вообще его не понимаю! Какая кнопка? Какая к черту конверсия? Будто мы не про драку говорим, а про математику. «Босс» говорил на русском, но смысла было, как в радиошуме.
Сергей шел дальше, разгоняясь, как будто говорил сам с собой.
— На хрен мне такие охранники, если вы в кадр лезете, ломаете хореографию! Вы че творите!
Я смотрел на него внимательно. Он пацана то видел? Его ногами били, он сознание потерял. А этот мечется по кабинету и орет, потому что «в кадр влезли».
Я долго молчал, но терпение кончилось. Поговорить с ним по людски точно не выйдет, так что пусть гуляет лесом.
— Слышь, Листьев. Сюда послушай, — оборвал я.
Хайпенко вздрогнул, явно не ожидав, что я посмею его перебить. Я медленно поднялся.
— Ты сам понял, что сейчас сказал? Я за пацана влез. Его, уже без сознания, собрались ногами в пол втаптывать. А ты мне про бабки втираешь. Про рейтинги какие-то. У тебя тут кнопки, а у меня все проще: или ты за своих, или ты гнида последняя.
Сергей побелел, как мел. Начал поправлять узел галстука, словно тот его душил.
— Уволен! — завизжал. — У-во-лен, слышишь⁈ Засужу! Нет… я Ренату скажу, он из тебя…
— Рот закрой, — грубо перебил я.
Хайпенко вытаращил глаза. Я решил, что еще одно слово и сломаю ему нос. Но в этот момент у гниды вдруг зазвонил мобильник. Он покосился на экран, изменился в лице и тотчас взял трубку. Про наш разговор мигом забыл. Снова заметался по кабинету, как лев в клетке, прижимая телефон к уху.
— Да не может такого быть, то был разговор не под запись, утечки быть не могло… — скулил Хайпенко в трубку, как нашкодивший первоклашка, оправдывавшийся перед учителем.
Я не стал ждать, когда он освободиться. Развернулся и пошел на выход. Разговаривать тут не о чем.
У двери, на тумбе под зеркалом, в аккуратной кучке лежали фирменные блокноты, ручки, значки с логотипом «V-FIGHTS». Мимоходом я взял блокнот, подбросил в руке — добротный. Захватил и ручку. Возьму как выходное пособие.
Я уже тянулся к двери, но взгляд зацепился за стеклянную табличку на стене.
Медиа-холдинг «VЕКТОР», ГК «Козлов и партнеры», генеральный директор Виктор Козлов.
Строгий шрифт, металлический отблеск, треугольники, пересекающиеся, как прицел.
Под ложечкой тут же засосало.
В смысле Козлов? Витя?
В голове промелькнули слова бывшего друга о том, что он собирается назвать свою компанию в честь щенка.
Я вышел из кабинета, осознавая увиденное. Козлов живой? Выходит я не убил его? Теперь у него офис, свет, охрана… Если так, то вырос Витя, конкретно вырос. С низов сделал империю, как и обещал. Только все равно воняет от тебя тем же самым.
Мысли крутились не самые приятные… я не знал, что за годы моего отсутствия случилось со Светкой. Родила она? Ее нашел Козлов? Что с Линдой? Если Витька жив… Свете пришлось непросто, как и детям. Линда не просто так не разговаривала.
Что теперь?
Я не владел информацией, но понимал, что пока не вписываюсь в этот мир. Тут все… наоборот. Как в кино, когда неважно, что ты сделал, а важно, как это сняли.
Но я знал, что умер и получил свой шанс снова. Двадцать девять лет спустя.
Дверь за мной захлопнулась. В коридоре дышалось легче, может, потому что меньше воняло деньгами и показухой.
— До свидания, Ефимов, — раздалось сбоку.
Я повернулся. Ирочка косилась на меня с живым интересом. Похоже, слышала весь наш разговор.
— Чао, бамбино, сеньорита, — хмыкнул я. Старый рефлекс, как на автомате. Девчонка усмехнулась растерянно, но по-честному. Видимо, такие реплики тут давно в музее хранят. Надо притормозить и что называется фильтровать базар. А то ещё подумают, что мне триста лет, и я выполз из тьмы.
Девчонка вдруг выдернула листок из блокнота, что-то нацарапала и протянула мне.
Я взял.
Бумага с закорючками, ни имени, ни телефона. Какие-то точки, буквы латиницей.
— Моя инста, — сказала она и даже слегка смутилась.
— Ста?.. — я поднёс бумажку ближе. — Чего твоя?..
— Ну… соцсеть. Запрещенная с фоточками, — пояснила она, озорно хлопая глазками. — Можешь написать в директ.
Я кивнул, но в голове крутилось только одно: что за херню она сейчас сказала?
Инста-директ, мать его…
Сунул бумажку в карман, сделал вид, что всё понял. Но внутри ощущал себя как дед, попавший на рейв — свет, музыка, слова, и всё мимо.
— Ир, а Ир… а это ж контора Козлова, да? — как бы невзначай спросил я, рассматривая логотип «Vектора» на стене за ее спиной.