Небо потемнело, начался дождь, который быстро перерос в град. Хайнер шёл, не обращая ни на кого внимания, капли воды попадали ему на лицо и скрывали слёзы. Он грубо отталкивал всех прохожих, которые стояли у него на пути, он даже не отреагировал приветствие двух молодых кадетов, которые вытянули руки и громко крикнули: «H*** H***!», сразу после того, как увидели криминальдиректора. Наконец он дошёл до кладбища. Каспар остановился. Ему было страшно идти дальше. Было страшно глядеть на могильную плиту, на которой было изображено лицо его любимой. Мимо него медленно прошли сторож вместе со старым священником, которых Хайнер не раз видел на кладбище. Каспар простоял ещё несколько минут, и всё-таки решился пройти на могилу.
Он подошёл в оградке, перелез через неё, и встал на колени. Катарина глядела на него с фотографии, как живая. Он замер и пытался всмотреться в её глаза. Он расплакался, как маленький ребёнок перед могилой матери, и стал бить руками о землю. Но вдруг он пришёл в себя и тихо прошептал:
-Катарина, как ты? У меня всё плохо, ты ведь всё знаешь. Мне страшно. Сегодня я… Совершил… Я не хочу это произносить. Я надеюсь, ты простишь меня за то, что я предал тебя… Я не мог… Мне очень плохо без тебя. Я ведь хотел тебе предложение сделать… Когда из Берлина вернулся. Я ехал в поезде и всем рассказывал, что скоро у меня родится ребёнок… Я в тот момент был так счастлив… Жаль, что ты не можешь мне ответить… Ты ведь знаешь, чем я сейчас занимаюсь… Сначала карательный отдел Гестапо, потом весь этот оккультизм… Мне страшно… Я боюсь просыпаться, потому что каждый день может случиться что-то новое, что-то ужасное. Я надеюсь, тебе там хорошо… Я надеюсь, наш малыш с тобой… А он меня видит? Я даже не придумал, как хотел бы его назвать… Я даже не знаю- мальчик это или девочка… Катарина, если там… Ты встретишь Карину… Скажи ей, что я прошу у неё прощения. Скажи, что я во всём виноват… Я каждый день мечтаю только об одном… Я хочу умереть… Каждый день умирает столько людей… А сколько убил я… Почему я не окажусь там же, где и ты? Там хорошо? Там ведь хорошо?... Пришёл, а даже не знаю, что тебе сказать… Да даже если бы знал, не сказал бы. Только знаешь что… Если можешь… Помоги мне умереть… Побыстрее… Пусть смерть будет мучительной… Пусть я буду страдать… Только пусть я умру и побыстрее…
Хайнер подполз к плите и обнял её, он прижался лицом к фотографии и продолжал шептать:
-Зачем ты меня оставила?... Одного… Зачем?...
Вдруг он опять почувствовал это… То, что он чувствовал, когда убивал… Он ударил кулаком по плите и громко закричал:
-Это- ты!!! Ты во всём виновата!!! Я тебя любил!!! А ты оставила меня одного!!!
Неожиданно это чувство покинуло его, и он стал биться головой о землю и кричать:
-Прости! Прости!!! Прости меня!!! Я… Я обещал позвать тебя замуж… Выходи за меня… Heirate mich!!! Heirate mich!!! Heirate mich!!!
Каспар кричал, копал руками землю и кричал, а потом бился головой о землю и снова кричал. Он схватил острый камень, лежавший на земле и стал бить себя по рукам, по лицу. Грязный, весь в крови и в земле. Он подполз к плите и стал целовать холодный камень, он почувствовал резкую боль в голове. Что-то пыталось вырваться наружу, что-то разрывало его изнутри. Он закричал, но не смотря на сильнейшую боль он продолжал яростно копать землю и раздирать себе руки. Он не чувствовал боли, экстаз охватил его, он хотел разрыть могилу, открыть гроб и ещё раз увидеть Катарину. Но дождь приминал и сбрасывал землю, которую Хайнер вырывал и бросал возле себя. Это взбесило Каспара. Он вскочил и стал бить ногами по оградке, рвать цветы, которые лежали на могиле. Наконец приступ ярости прошёл, он упал на землю и обнял плиту. Холодный камень показался ему горячим, он плакал, целовал его и неожиданно уснул.
Спал он больше десяти часов и неизвестно, проснулся бы или отправился в лучший мир к своим возлюбленным, но его разбудил сильный пинок и спокойный голос Кернхерра. Оберштурмбанфюрер мрачно осмотрел криминальдиректора и спокойно, не проявляя никаких эмоций сказал:
-Херр Хайнер, я надеюсь, с вами всё в порядке. Завтра вы нужны в хорошей форме. Утром вам надо явиться к херру Оберштайну, а вечером мы проведём ритуал, ради которого всё это было. Вы меня понимаете?
-Уходи…
-Вы придёте?
-Да. А сейчас уходи… Мне плохо…