- Угощайтесь.
- Чайку с вареньем можно, а остальное после.
Санек поставил чайник на плитку.
Они пили чай с пирожками и вареньем.
Леха рассказал, что он учился на очном, а теперь перевелся на заочно. Рассказал, что его отец работает управом, а мать бухгалтером и есть старшая сестра.
Вовка отвечал, что его отец тоже бригадиром в колхозе работает.
Санек рассказал о фермерском хозяйстве и о поливной земле, которую он берет в аренду под овощи.
Лехе сразу понравился Санек. Будучи простым, скромным и наивным, он видел в этом невысоком, крепком физически мужике, тоже простого, скромного и наивного. Лехе нравилось в Саньке то, чего ему не хватало. Он видел, что этот простой, с виду скромный и наивный мужик, может всегда себя защитить. Он слышал, что речь Санька полна слов понятных и в то же время не очень. С одной стороны, какие-то мудрые высказывания древних философов, с другой, какая-то феня, но не сегодняшних блатюков, а откуда-то из прошлого грубовато-редкая, но красивая и к месту.
Вовка не смотря на то, что выглядел эдакой крутой босотой, который должен, был, вести себя высокомерно и на понтах, был обыкновенным, добродушным парнем, без всяких понтов и хамства. Лехе сразу это понравилось, и он решил, что попал в нормальную комнату, и теперь будет учиться.
Потом, когда он приезжая домой, рассказывал отцу и матери, о том, как Санек с ним занимается, как у них классно в комнате. Родители были довольны, особенно мать. По рассказам она поняла, что Санек не позволит их сыну, попасть под дурное влияние, и не в коем случае не даст его в обиду. Но всегда существует «Но».
В это время разными маршрутами, на разном транспорте, и совершенно на разных понятиях в колледже появились еще две девушки.
Эти девушки были тоже из этой группы. Они вместе начинали учиться. Теперь по прошествии чуть без малого, двух лет их осталось в группе только восемь. Остальные появлялись откуда-то со стороны.
Эти две девушки были совершенно разными, и поэтому они не вписывались ни между собой, ни в общем коллективе. Но они все равно были из этой семьи.
ГАЛИНА 23 года. Она была стройная и красивая. Роста где-то 1,70м. Правильное красивое, светлое лицо, длинные светлые волосы. Она даже без всякой косметики выглядела на все 100%.
Таких как она можно, было, видеть либо в рекламе, либо, в голливудских фильмах. Она это прекрасно знала, и поэтому ей не надо было толкаться в электричке. По ее желанию почти любой начальник, из их села, счел бы за счастье привезти ее сюда, только чтоб побыть с ней рядом в машине, и часок поговорить в дороге до колледжа. Но она не нуждалась в их услугах.
Ее муж был почти всегда занят. Он был в колхозе агрономом, и с утра до вечера пропадал на работе, а его лучший друг был мелким предпринимателем. У друга было свободное время, и он по просьбе мужа привозил ее в колледж. Но на дорогу в колледж, в которую он мог вложиться в один час, почему-то уходило гораздо больше. Когда друг возвращался домой через 5 -6- часов. Он объяснял другу, что у него в областном центре свои дела, да и жену его он прихватывал вроде как по пути. Так как одногрупницы которые раньше жили с Галиной в одной комнате, бросили учебу, к ней в комнату подселили девушек из других групп.
Галина не пила, не вела бурный образ жизни, но и не училась всерьез. Она прекрасно знала, что на все хватит ее внешности. Она не вливалась по вечерам в коллектив своей группы. Она не могла переносить Вовкиной самоуверенности, хотя он к ней никогда не приставал. Она не выносила отношений, когда люди веселясь, обнимались, пили водку из граненых рюмок, курили, закусывали из одной тарелки, либо с нарезанными овощами, в виде салата, либо с рыбной консервой, которую из трех, четырех банок вываливали в одну глубокую тарелку, и, беря на вилку, иногда роняли, не донося до рта. Эти окурки, лежащие уже не в пепельнице, а по два, три просто не салфетках рядом с хлебом или просто уроненные на стол. Ее раздражало то, что кто-то запросто мог подойти сзади, и обнять ее за плечи. Ей казалось, что эти люди не совсем чистые и не очень воспитанные. Даже Санек, который вроде не пьет, не курит, разговаривает с ней какими-то изысканным литературным языком, но это опять с ней, а с остальными он себя ведет так же, как и они. Он может взять кем-то надкушенный кусок хлеба, и спокойно есть. Так же как и все остальные он может из общей тарелки, таскать вилкой, иногда роняя в подставленную снизу ладонь кусочек консервов или тушенки. А такие как Леха ее раздражали вдвойне. Когда Санек заходил к ней в комнату и присаживался на краешек ее койки, ее это раздражало, и она делала замечание. Санек с понятием пересаживался на стул. Но когда они приходили с Вовкой, и Вовка мог полностью увалиться на ее кровать, она была в не себя. А этот Леха вообще не понятно, что.
Но как бы там не было, это тоже была ее семья, и она всех их любила по своему, не смотря на то, что они были, не так воспитаны, как ей бы хотелось. Она удивлялась, глядя на девчонок, как это может быть допустимо, что они прилюдно могут увалиться с парнем в постель, и балуясь, ржать как лошади. И ровно через пять минут стоять с другим, курить, и шептать что-то ему на ушко. А когда Лариса танцевала с Вовкой, обоими руками прижимая его к себе за ягодицы, она вообще была в не себя. Но на утро все менялось. Все были опрятные, простые, скромные и серьезные.
Иногда, сидя на занятиях она думала. Неужели вот эти опрятные, скромные, внимательно слушающие преподавателя, и записывающие конспекты, соблюдающие такую тишину, что пролетающая муха, издает звук вертолета. Неужели это те же люди, которых она видела вчера во время их попойки. В перерывах между парами они вели себя настолько пристойно, что если бы она их не знала, она бы никогда не поверила, что там вечером они устраивают такой бедлам. И не смотря на то, что она не очень вписывалась в их компанию, ее любили, хотя частенько между собой посмеивались.
Как-то Наталка спросила у Ларисы.
- Слышь Ларик, а как же она с мужем ребенка сделала, и вообще в постели в перчатках за х.. берется?
Лариса закатилась смехом.
- Нет, Наталка она его аккуратненько вилочкой и в рот.
- Да-а-а, но все-таки интересно.
ИННА в сравнении с Галкой была полная противоположность, хотя она тоже не пила, и не курила.
Она была из простой сельской семьи, которая по жизненному и культурному уровню, была далеко ниже среднего. Ее никогда не баловали ни шмотками, ни пряниками. Окончив школу, ей пришлось пробивать дорогу самой. В школе она училась не плохо, но родители не считали нужным, учить ее дальше, а без родительской помощи на очном делать нечего. И вот она сама выбила в колхозе направление на заочную учебу. Нравилось ей учиться или нет, она сама не знала. Но знала точно, что надо получить диплом, получить неплохое место на работе, и выйти удачно замуж. А удачно, это не значит, что за начальника. С начальником можно спать, и иметь выгоду, а удачно можно выйти хоть за водителя, хоть за тракториста, хоть за скотника, лишь бы поменьше пил, тащил в дом побольше и к ней и к детям относился с любовью, А остальное она сама устроит, не так как жила сама, и детки ее будут в шоколаде. Хотя она не пила, ей было приемлемо все то, что не приемлемо Галине.