Инна была ниже среднего женского роста, слегка пышненькая, с черными густыми чуть выше плеч волосами. Сказать, что красавица, нет, но и сказать, что урод, тоже нет.
Походка у нее была легкая и уверенная, лицо приятное, но прыщики, которые выдавали нехватку мужчин, его портили, хотя с мужчинами у нее проблем не было. Ей было 19, с мужчинами она начала общаться в прямом смысле с 15 лет, но прыщички почему-то не покидали ее личика. В кампании она вела себя открыто, даже развязно. Все, что здесь происходило, ее не удивляло, и не раздражало. Она видела попойки гораздо хуже и грязней. Она пила не спиртные напитки и ела так же как остальные. Если кто ни будь садил ее на колени, она не упрямилась, а вела себя игриво и вызывающе. Она очень хотела лидировать, без разницы в чем, но у нее это не очень получалось. Тогда она старалась на тихоря договориться с парнем, И считала, что она уже выше других потому, что она раньше других переспала с этим парнем. Потом так же переспит с другим, и назло всем, в конце концов, постарается переспать со всеми парнями с заочного отделения. Это и будет ее победа, ее первенство. Она в отличие от Галины могла позволить парню, не только сидеть па своей кровати, она свободно могла пользоваться чужими вещами. Когда на выходные все разъезжались по домам, она переодевалась в чужие шикарные шмотки и ехала в город. Она не понимала, почему девчонки сторонятся ее. Ладно, Галину, эту недотрогу и чистюлю, но я ведь такая же, как они? Почему Лариса, Ирка и Наталка меж собой как родные, они даже к чужим девчонкам относятся лучше, хотя с ней обращаются нормально, приглашают в гости, но все равно чего то не хватает, чего то нет. Она не понимала чего и сердилась на . Но по своему их любила и парней, и девушек, даже Галку.
На эту сессию у нее было запланировано одно дельце. Вроде бы как всем назло и в то же время, если это получится, то она действительно окажется в лидерах.
По каким-то причинам она с парнями из колледжа еще не спала. Всякое было, но до секса почему-то не доходило. Да они и находятся не так уж много вместе. Это эта сессия два месяца, а те по две недели, хотя это не оправдание. А может у нее с самого начала был положен глаз на этого крепкого симпатичного мужчину. И ей может с самого начала первым хотелось заполучить его, а потом уже остальных. Хотя он ей годился в отцы. Он ей нравился, но, в общем, ей нравились все мужчины. Но этот был здесь как бы особенный. Он к ней относился лучше всех, хотя он именно к ней не относился ни как. Но она знала, что когда кто ни будь начинал в ее сторону катить бочку, то Санек становился на ее защиту. Он каким-то чутьем определил ее прошлое, и понимал то, что другие не могли понять.
Однажды девчонки при нем начали ее обсуждать. Он, немного послушав, просто сказал.
- Не надо ее обсуждать, вы ведь не были в ее шкуре, вас в детстве загоняли за стол, и старались напихать едой, а ее выгоняли из-за стола, и доставалось ей вкусное с ее сестренками и братишками только то, что оставалось после попойки от взрослых. А она вон какая, сама себя воспитала, не пьет, не курит, и в колледже вас догнала. А культуре где ей было учиться? И девчонки при нем ни когда больше ее не обсуждали. Потом говорили, что Санек вечно на своем умняке. Навыдумывает каких-то страстей мордастей. А она не могла понять, откуда он знает о ее детстве, ведь так было на самом деле, но не написано же это у нее на лбу, а сама она держала это в огромной тайне. Всем рассказывая только то, что слышала от других детей, или то, что видела в кино. В общем, о своем счастливом детстве. А он откуда-то все знал, и жалел ее. За это она готова была делать для этого мужчины в постели все, что он захочет, хотя она так делала со всеми. Но больше ее влекло то, что девчонки тоже бы с удовольствием завели бы с ним шашни, но он был на какой-то своей волне. Она не раз слышала, как девчонки хотели угадать, на кого же Санек положил глаз. Чтобы он был хотя бы частично как они, все девушки готовы были, сами уговорить любую, что бы она затащила Санька в постель. Но Санек оставался не то, что бы неприступным.
Он свободно мог обниматься, баловаться, и шутить, но ненадолго, и до определенных им самим рамок. Он не позволял доходить до той грани, которая могла перейти в секс. Может быть, и по той причине и по этой.
Инка хотела, во, что бы-то ни стало первой овладеть этим мужчиной. Но как? Надо ждать, выбрать точное время, и она будет следить, когда это время придет. Только бы отгадать и не промахнуться. Вот тогда-то она точно утрет нос этим подругам. Ведь она не раз слышала, как они говорили, что даже если на него залезешь, и то вдруг обломает, позорище будет. А она постарается залезть так, что бы, не обломал. Она понимала, что он защищает ее потому, что жалеет. Вот на этом и надо сыграть, чтоб он и здесь ее пожалел.
ВЛАД как всегда был пунктуален. Он всегда старался делать все правильно и вовремя. Но это ему только так казалось. Он видел себя нормальным, красивым, хорошо воспитанным, начитанным. Но он был размазней. Хотя ему об этом часто говорили, он в это не верил. Он себя видел совсем другим. Если он поступил в колледж, значит он уже что-то. Мало ли, что он работал в доме отдыха садовником. Вот закончит колледж, и станет бригадиром, а потом…
Мечтать Влад умел. Его мечты забрасывали на такие высоты, что о-го-го. Но здесь, в колледже его ни кто не понимал, его даже не воспринимали. Да разве только в колледже? Такая же история была и в школе, и потом, когда он пошел на работу. Он вроде старался, делать так, как ему говорят. Старался, спешил. Но ни когда не успевал. Бригадир вздыхал, снисходительно махал рукой, и говорил.
- Эх, Влад.
И уходил. Но зарплату ему платили, и работу свою он знал и любил. Он любил, возиться со всеми насаждениями. Он около них лазил как нянька. Бригадир так и говорил.
- Влад, ты, что с этой туей возишься? Ты с ней целый день нянчишься, а остальные? Парк вон, какой огромный, бригада давно хрен знает где, а ты? Он опять махал рукой и уходил. Но с работы его не выгоняли по каким-то не понятным другим рабочим причинам. На работе к нему привыкли, ни кто его не подгонял, и даже не шли разыскивать, когда их посылали в другое место.