— Господи Иисусе, это же надо — потерять столько времени! — не сдержался Росс, когда они сидели на корме катера, увозившего их прочь от виллы " La Reserva ".
Салли, однако, ничего не ответила. Она сидела, вся уйдя в себя, в дальнем углу палубы.
— Этот тип безнадежен,— заключил Росс.— Ничего удивительного, что они никак не могут выиграть эту войну.
17.40.
Со стороны они выглядели как трое старых закадычных друзей, каких можно немало увидеть после полудня на скамейках парка, мирно беседующих о былых временах,— в рубашках с расстегнутыми воротничками, в стареньких шерстяных пуловерах, в брюках, пузырящихся на коленях и сзади. Таких старичков можно было видеть и на трибунах во время военного парада в День памяти[110] — солдат, пришедших, казалось, из какой-то другой эры. В голубых с золотом фуражках ветеранов иностранных войн. И пусть им не так-то просто бывало подняться, когда проносили знамя, зато они стояли потом прямо, как часовые, приложив к сердцу покрытые старческими пятнами руки. И, глядя на них, вы понимали: за эту свою привилегию они заплатили слишком дорогую цену.
Впрочем, троица, сидевшая в комнатушке в дальнем углу второго этажа Белого дома, состояла не из пенсионеров. В нес входили президент Соединенных Штатов, спикер палаты и лидер большинства в сенате.
— Сэм,— начал О'Доннелл,— ситуация крайне серьезная. И ты это знаешь.
— Да, безусловно.— Сэм Бейкер откинулся на спинку своего кресла-качалки.
— Соответствуют ли истменовские утверждения действительности?
— До известной степени.
Сенатор Лютер Гаррисон набил трубку и вопросительно взглянул на О'Доннелла, который, однако, не ответил на его взгляд.
— Как это — до известной? — решился тогда уточнить сам Гаррисон.
— Ну, скажем, то, что расследованием убийства по линии ФБР занято только двое. Тут он прав.
— Но почему, черт возьми, О'Брайен так поступил? — не сдержался О'Доннелл.— Ему бы выделить не двоих, а две сотни!…
— Это была просьба Лу Бендера.
— Чертов ублюдок,— вспылил О'Доннелл.— Да пошли ты его в задницу, Сэм! И немедля, чтоб и духу его здесь не было.
— Поверь, все не так просто. Были ведь еще и другие убийства.
— Какие? Когда?
— Собраны улики, которые подтверждают: совершено преступление, которое может уничтожить все то, чего нам удалось достичь в Латинской Америке.
О'Доннелл уставился на него во все глаза.
Гаррисон, чиркнув спичкой, поднес огонек к трубке и начал ее раскуривать.
— Сэм… мой долг… извиниться перед тобой… Честно говоря, я… не ожидал… такой откровенности,— признался он в паузах между затяжками.
— Люк[111], а я ведь всего сейчас не раскрываю.
— То есть как это? — удивился О'Доннелл.
— В этом деле есть еще кое-что. Но пока я не могу это обсуждать.
— Кое-что, что уже случилось или еще случится? — осторожно спросил О'Доннелл.
— Что уже случилось. И возможно, потребует участия Управления по контролю за деятельностью разведки.
— Господи! — Гаррисон едва не выронил трубку — ему пришлось вскочить, чтобы стряхнуть пепел, пока он не прожег пуловера.
— Управление по контролю? — переспросил О'Доннелл.— Пресвятая Дева Мария!
УКДР — так сокращенно называлось это управление — было учреждено по следам "Уотергейта" в послениксоновские времена, чтобы дать гражданским лицам возможность предотвращать незаконные операции разведслужб Соединенных Штатов.
— Да, джентльмены, перед нами проблема, которую Дэн Истмен и вообразить не может. Проблема, чреватая опасным взрывом.
— А когда он может произойти? — спросил О'Доннелл.
— Не знаю. На этой неделе, на следующей…
— Черт подери, неужели во время съезда?
— Весьма возможно.
О'Доннелл вжался в кресло:
— Бога ради, Сэм, неужели никак… никак нельзя избежать этого?
— То есть что, замять скандал?
Гаррисон, выбив трубку над пепельницей, поднялся.
— Джентльмены,— он посмотрел на часы,— уже поздно. Мне пора идти.
— Садись, Люк,— повернулся к нему О'Доннелл.
— Черта с два я буду тут с вамп рассиживаться,— рассердился тот.— Мне не нравится, как идет наш разговор. Так что уж лучше вам вести его без меня.
— Мы принимаем твои возражения к сведению,— заметил О'Доннелл.— А теперь садись, черт бы тебя побрал!
Гаррисон присел на край стола.
— Теперь насчет Петерсена, которого эти фэбээровцы разыскивают,— начал О'Доннелл, обернувшись к президенту.— Уж не хочешь ли ты сказать нам, что он все еще находится на службе у ЦРУ?
— Вовсе нет. Но я буду признателен тебе, Чарли, если ты прекратишь дальнейшие расспросы. Пожалуйста.