— О-о,— выдохнула она.— А я и не видела. Господи, до чего ужасно.— Она приложила руку к низу живота, как будто и сейчас еще чувствовала его присутствие там, в глубине ее плоти.
— Конечно, ужасно,— сказал Терри.— Именно ужасно.
— Мы когда увидимся?
— Сегодня я очень занят. Потом позвоню.
— Когда?
— Когда освобожусь.
— Терри…
— Да?
— Скажи, что ты меня любишь.
— Я тебе позвоню позднее.— Он повесил трубку.
Телефон снова зазвонил. На сей раз это был Чэндлер.
— Извини,— сказал он.— Я искал пустой кабинет. Ты одна?
— Да.
— Никто не возьмет параллельную трубку?
— Стив, ты что, поступил на секретную службу?
— Послушай, Салли, новости сногсшибательные. Знаешь нашего Майкла Маршалла из уголовной хроники? Того самого, который разоблачил местную мафию с помощью скрытой камеры.
— Встречались как-то.
— Считаешь, можно ему доверять?
— Когда он трезв — да.
— Так вот, последние три месяца он провел в Гондурасе. И у него документы, которые доказывают, что Рольф Петерсен, ну тот, что застрелил Мартинеса, помнишь?…
— Да.
— … что Рольф Петерсен работал на контрас. И именно на, как его, Рамиреса. Старикана, их представителя.
Салли затаила дыхание.
— Ну и?…
— Ты же знаешь всех участников игры. Как думаешь, мог этот Рамирес приказать Петерсену убить Мартинеса?
— Ни в коем случае.— Салли постаралась, чтобы ее ответ прозвучал как можно небрежней.
— Почему ты так уверена в этом?
— Потому что Мартинес был у них единственным лидером, который не гнул спину перед ЦРУ и помогал контрас сохранять хотя бы видимость независимости.
— Тогда кто, по-твоему, дал этот приказ?
— Не знаю. Впрочем, Ортега тут замешан. Но мог быть кто угодно. Все они дерьмо,— сказала она.— Не забывай, я ведь жила там. Я знаю, чем от них смердит.
— Спасибо, крошка,— в голосе Чэндлера ясно прозвучала благодарность.— Я учту это.
— Не стоит благодарности,— ответила она по-испански.
— За мной стаканчик на встрече в Сент-Луисе.
— А может, и два,— сказала она. И оба повесили трубки.
Салли отбросила газету и снова легла. Нелегко будет запутать репортеров сразу из трех телекомпаний. Раз уж они взяли след и готовы по нему идти, вряд ли ей удастся долго прикрывать Рамиреса. Вот если ей задержать их еще хоть на несколько дней… Сладкий тон Стива Чэндлера, его слова благодарности — все это не без легкой иронии. Ни один репортер не может избежать искушения завязать дружбу с кем-то из правительственных кругов, сойтись поближе, стать своим. Любой репортер видит в этом кратчайший путь для того, чтобы раздобыть сенсацию, самый верный шанс поймать удачу за хвост. Но вот тут-то и таилась ловушка. Ибо любого, кто связан тесными узами с кем-либо из правительства, могли использовать в своих интересах. Рано или поздно это случалось с каждым репортером.
Салли сняла трубку и набрала местный номер.
— Картер слушает.
— Это Крэйн.
— О… привет! — Его голос завибрировал от волнения.— Очень рад, что ты позвонила.
— Ты следишь за новостями?
— Как раз спешу в свой офис.
— Ты собираешься заглянуть ко мне сегодня? — промурлыкала она.
— Ну-ка… дай подумать… А что, если… если, например, в полдень?
— В полдень? Прекрасно,— сказала она.— Припаркуйся с обратной стороны дома. И не опаздывай! Я тебе приготовила сюрприз.
— Хороший?
— Увидишь. Кое-что давно забытое.
— Горю нетерпением,— сказал он, и по его голосу она поняла, что уже завела его.
Положив трубку, она прихватила крем для бритья и бритву и пошла принимать горячую ванну.
7.55.
Мозговой трест партии пригласил Чарли О'Доннелла на завтрак в "Космос-клуб". Вернее, это было не приглашение, а вызов.
Когда он прибыл, за длинным столом красного дерева уже сидело шесть человек, включая Билла Уикерта. Верхушка партии. Ее цвет.
Вошли официанты, обнесли всех оранжадом и приняли заказ. Когда они вышли, Уикерт спросил:
— Чарли, вы ведь понимаете, чего мы хотим?
— Нет, Билл.— О'Доннелл заправил за воротник салфетку.— Объясните мне.
Де-Франс перегнулся через стол и накрыл своей рукой руку О'Доннелла. В этом господине было столько манерности, что лучше было держать с ним ухо востро.
— Прежде всего, мы не хотим ссориться. Во всяком случае, не сегодня утром. И не на съезде партии. Вы понимаете?
— Конечно.
— Тогда, Чарли,— вставил свое слово Лонгворт,— расскажите нам, как обстоят дела с внесением Терри Фэллона в список для голосования?