— Лу, ты это серьезно?
— Совершенно серьезно.
— Ты понимаешь, что говоришь?
— Но другого пути нет, Сэм,— сказал Бендер.— Нет больше другого пути.
Сэм Бейкер откинулся в кресле.
— Ты должен дать мне время обдумать это,— он посмотрел на часы.— Уже поздно,— сказал он.
— Мы поговорим утром.— Бендер направился к двери.— И не волнуйся, Сэм. Мы возьмем их за глотку.— Он крепко стукнул кулаком о ладонь. И вышел.
Сэм Бейкер ссутулился в своем кресле и поглядел на книгу, оставленную на краю стола. Затем взялся за телефон.
— Будьте любезны спикера О'Доннелла.
Через мгновение О'Доннелл был у телефона.
— Да, мистер президент?
— Чарли, ты слышал, что одобрило фракционное совещание губернаторов?
— Да.
— Приходи пораньше завтра утром,— сказал президент.— Я тебе сообщу свое решение.
О'Доннелл вздохнул с облегчением.
— Приду обязательно.
И они оба повесили трубки.
23.50.
Салли только заснула, когда зазвонил телефон. Она слышала, как воют дождь и ветер у нее за окном на Джорджтаун-стрит. Телефон зазвонил снова. Она поднесла его к уху.
— Да, слушаю.
— Салли Крэйн? — Голос был женский, но чей, она не могла узнать. Ее имя было произнесено с южной ленцой.
— Да. Кто?…
— Ваш друг выдал вас! — продолжал женский голос.
— Что?…
— Вы наняли Петерсена. А затем послали группу захвата — сжечь его.
Салли так и села на постели. Сна ни в одном глазу. Голова ясная. Она зажгла лампу рядом с постелью.
— Кто это говорит?
— Вы наняли людей, чтоб избавиться от Росса.
— Это ложь!
Но женщина издала только булькающе-хихикающий звук.
— Вы задирали юбку для Фэллона, еще когда были журналисткой в "Хьюстон пост". Разве не так?
— Кто это вам сказал? — Салли сжала руку в кулак.
Теперь женщина заворковала:
— Мужчина, милочка, который все знает. Достопочтенный Терренс Фэллон собственной персоной.
— Ах ты лживая сука! — вскочила и крикнула Салли.
— Неужели?… — Женщина рассмеялась мрачным, гортанным смехом.— Да, детка, именно он рассказал мне маленькую тайну. Как однажды ночью в Хьюстоне к нему домой пришел друг, чтобы помочь ему связать и поместить в сумасшедший дом его собственную жену.
У Салли рот открылся. Дыхание оборвалось.
— А этот друг? — продолжила женщина.— Этот друг оказался хорошенькой молоденькой девушкой. Вы меня поняли? Того сорта, что любит немного ремня в любовных делах.
У Салли задрожали ноги. Ей пришлось облокотиться о кроватную тумбочку, чтобы удержать равновесие.
— Его женушка никогда раньше не видела эту девушку, да и его с тех пор тоже больше не видела. Она даже не знает ее имени.— Женщина опять захохотала.— Но вы-то ее знаете, детка? — Тут голос стал ледяным.— Потому что это были вы, детка. Это были вы, сука вы этакая. Это были вы, Салли Крэйн.
Салли открыла рот, чтобы ответить. Но дыхание пресеклось.
— Загляните в утренние газеты, дорогуша,— сладко пропела женщина.— И приятных сновидений.
Салли вскрикнула:
— Кто это, черт подери?
Но телефон замер.
Мгновение Салли стояла, вглядываясь сквозь занавески и жалюзи в дождливую грозовую ночь. Потом швырнула телефон на пол, сорвала с вешалки свой банный халат и помчалась к двери.
Мэнди положила трубку. Затем повернулась и взглянула на Манкузо.
Он сидел рядом с ней на краешке постели в одних трусах. Отвернувшись, он уставился в стену и погрузился в раздумья. При свете лампы на тумбочке он выглядел старше, чем когда бы то ни было.
— Джо,— мягко позвала она.
Механически, не глядя на нее, Манкузо разжал руку. Когда она посмотрела, то увидела, что он держит пятидесятидолларовый банкнот.
Она положила свою руку на его и сжала пальцы.
— Нет, нет, дорогой. Это было бесплатно.
Он сидел все так же, холодный, неподвижный, выражение лица его не изменилось.
Она наклонилась к нему и спрятала свое лицо на его морщинистой шее. Затем всем телом нежно прижалась к нему.
— О, бедный малыш,— тихо сказала она.— Неужели ты никогда ничего не чувствуешь?
Салли распахнула входную дверь и бросилась вон в ледяную ночь. Под неистовым, проливным, холодным дождем, бьющим ей в лицо, Салли бежала по лужам, разбрызгивая их на разбитом тротуаре. Бежала к Висконсин-авеню. Ледяная вода намочила ее халат, спутала волосы, исхлестала ее босые ноги. На углу она пересекла булыжную мостовую прямо навстречу надвигающимся передним фарам автомобиля. Водитель резко затормозил, загудел, его пронесло мимо, а она все бежала вперед, бежала последний квартал до авеню, сверкавшей огнями, смахивая с ресниц капли дождя.