— Джо, нам с тобой надо поговорить по душам,— начал этот человек по фамилии Гриффите, носивший подтяжки, желтые кожаные ботинки и галстук-бабочку.— Ты не из наших мест, но большинство ребят здесь тебя, можно сказать, полюбили. А это не совсем обычно, когда речь идет о парне из Нью-Йорка и к тому же айтальянце. (Именно так он и произнес это слово.)
Манкузо сидел за столом напротив него в двубортном костюме с накрахмаленным белым платком, три уголка которого торчали из нагрудного кармана. Ему внушили, что м-р Гувер любит опрятно одетых сотрудников, и он ни разу не позволил себе отправиться на работу без свежего платочка в нагрудном кармане.
— Эти ниггеры затевают тут бузу, а ты, похоже, не желаешь вывести их на чистую воду,— продолжал Гриффите.
— Кинг — не преступник,— ответил Манкузо.— Он проповедник.
— Такой же, как дядя моей обезьяны,— возразил Гриффите— И не тебе, а мистеру Гуверу решать, кто преступник, а кто нет. Да и вообще, чего это ты такой добрый к этим черномазым?
— Вовсе нет.
Гриффите пролистал стопку отпечатанных рапортов.
— Твои отчеты написаны так, как будто ты там с ними заодно.
— Ну что ж, если они вас не устраивают, почему бы вам не писать своих и не отсылать по начальству?…
В результате Манкузо перевели на Запад, в Неваду, где подслушивать нужно было не черных, а белых и где могло пригодиться его знание итальянского.
Так началась длинная вереница перемещений и перестановок, когда его бросали то туда, то сюда — а в общем, никуда. И вот сейчас он сидел и слушал, как Дэйв Росс задает свои нудные вопросы в кабинете начальника военного госпиталя "Уолтер Рид".
Генерал Грин вручил Россу пухлую папку.
— Здесь все данные касательно полковника Мартинеса.
— Включая и фамилии врачей, производивших обследование?
— Да, да,— ответил Грин.— Там есть все.
Росс полистал папку.
— И тех, кто делал, например, анализ крови?
— Да. Вот на этой желтой карте.
Росс нашел ее.
Манкузо следил за лицом Грина. При упоминании об анализе крови на нем не отразилось ни малейшего сомнения, ни капли волнения. Если там что и было, так это нетерпение — и еще скука, как у самого Манкузо.
— Этот… капитан Беквит,— спросил Росс,— он и брал кровь, и анализ делал?
— Да.
— Он сегодня на службе?
— Нет. Я уже говорил. В четверг у него выходной. Скорее всего, он дома.
Росс начал перелистывать свои записи, ища упоминание о четверге. Но Манкузо протянул руку и легким щелчком захлопнул блокнот.
— Спасибо, генерал,— сказал он, вставая.
Росс не понял его поспешности, но почувствовал, что пора уходить.
Манкузо повел свой черный форд по мосту, служившему продолжением 14-й стрит. Капитан Беквит жил возле Арлингтона — мост в Виргинию был как бы дорогой в иной мир[36].
Когда-то холмы к западу от Потомака были покрыты лесами и полями. Манкузо иногда выбирался туда, когда еще была жива Мэри Луиз. Но город, с его правительственными ведомствами, давно "съел" и здешние фермы, и поля, а остатки леса теперь прятали от людских глаз штаб-квартиру ЦРУ. Людям же остались бесконечные улицы домов-близнецов. След человека — прислоненный к забору велосипед, подстриженный кустарник, провисшая баскетбольная сетка, укрепленная на стене гаража,— все это лишь усиливало ощущение потусторонности. Манкузо повернул на север по Кэдвилл-драйв (впрочем, это мог быть и Карсон-драйв, и Карлисл-драйв, и Кэнтер-драйв — так они все похожи друг на друга). Оглядев улицу, он поморщился: еще одно порождение бездушной цивилизации.
Росс начал читать вслух выведенные на обочине номера:
— 3121; 3123. А вот и наш, 3125. Белый.
— Да тут все номера белые,— пробурчал Манкузо и проехал дальше.