— Жизнь,— повторила она, и по тому, как она произнесла это слово, Росс понял, что она вкладывает в него глубокий смысл.— Господи, какая прелесть! — И Салли опустила бокал.
Но вот — совершенно неожиданно — Росс сделался рассеянным и отчужденным. Может быть, мелькнула у нее мысль, она зашла слишком далеко? Думает ли он в эту минуту о ней? А если да, то что именно? Она поняла одно: ей очень важно, как относится к ней этот человек.
Росс, однако, думал вовсе не о ней. Его взгляд был прикован к мужчине, удившему крабов у самого края причала. Он не различал его лица и, скорей всего, не смог бы опознать его. Но почему-то был уверен: он знает, кто это.
19.30.
Чарли О'Доннелла и Лу Бендера лимузин увозил обратно в столицу. Каждый, отвернувшись, смотрел в окно, за которым простиралась умытая дождем ночь. На душе у того и другого было невесело.
Бендер, закурив сигару, первым нарушил молчание:
— Ну, что скажете?
— Фэллон всегда казался мне приличным молодым человеком. Но я не представлял, что он настолько хитер.
— И насколько, по-вашему?
— Настолько, чтобы сообразить: вы у него на коротком поводке.
— Не только я, но и все мы.
О'Доннелл беспокойно заерзал. Опустил приставное сиденье, положил на него свои большие коричневые ботинки.
— Если Сэм не начнет действовать немедленно… Ведь опросы скоро станут еще неутешительней, тогда положение сделается, как бы это сказать, непредсказуемым.
— Непредсказуемым?
— Ну, уже поговаривают о создании движения "Фэллон в президенты".
— Да, я слышал об этом сегодня за ланчем. Так, разговоры.
— Пока.
— Немыслимо! — фыркнул Бендер.— У него же нет поддержки в штатах. Он ни разу нигде не выступал, кроме Техаса и Вашингтона.
— Да, тут вы правы. Дальние штаты его действительно не знают,— задумался О'Доннелл.— Зато у него известность на общенациональном уровне. И немалая. Что вы на это скажете?
— О чем тут говорить? Это всего лишь телевидение. Просто…
Бендер поглядел на своего пожилого собеседника. Лимузин мчался теперь через пригород Вашингтона, и уличные фонари отбрасывали световые узоры на крупное стареющее лицо. Да, встреча с Терри произвела на Чарли О'Доннелла большое впечатление.
— То, с чем мы сейчас сталкиваемся,— начал О'Доннелл, кивая в такт собственным мыслям,— означает не что иное, как возрождение чистой, в ее фундаментальном смысле, демократии. Той самой, которая перестала существовать у нас со времен Войны за независимость и массовых народных митингов на площадях. Сегодня же ТВ позволяет каждому гражданину следить за событиями в тот момент, когда они происходят. И реагировать все могут на них в одно и то же время. В результате спонтанные проявления чувств и волна массовой поддержки, которая в состоянии вознести никому не известного человека на гребень государственной власти.
— Это несерьезно,— возразил Бендер.
— Напротив, совершенно серьезно.
— То, что вы имеете в виду, это волна национальной истерии.
— Называйте как хотите. Но это сила, с которой мы обязаны считаться.
— Ну что вы, мистер спикер.— В голоее Бендера звучал хотя и добродушный, но все-таки сарказм.— Это все сентиментальные выдумки. Неужели вы на самом деле верите в демократию? Во все эти правительства "из народа и для народа"?
О'Доннелл нажал кнопку внутренней связи с шофером, сидевшим за стеклянной перегородкой.
— Харви, отвезите нас в "Космос".
— Мне, пожалуй, лучше заехать в Белый дом,— заметил Бендер.
— Нет, вы должны поехать со мной, Лу. Я просил нескольких ребят прийти поговорить.
— Думаю, пока еще рано обсуждать все это публично.
— Но публичное обсуждение уже идет! — О'Доннелл Дружески похлопал его по руке.— Вы занимаетесь только одним кандидатом, а партия сотнями. Конгрессмены, губернаторы, мэры, члены муниципальных советов. В больших городах и в малых, отсюда и до Гонолулу. И партии нужен тот список, который может победить. Но это не все. Мы должны контролировать положение. Мы просто не можем позволить себе такой роскоши, чтобы кто-то с помощью ТВ апеллировал к публике через нашу голову. Если такое начнется, то и республиканцы, и демократы вскорости будут забыты как партии.
— А единство партии?
— Единство… всего лишь вежливое слово, которое означает все тот же контроль.
Бендер рассмеялся.
— Что ж, так-то оно лучше. По крайней мере на сегодняшний день. А я уж решил, что вся эта галиматья насчет волны народной популярности и прочего…
— О, я в это верю, Лу,— перебил О'Доннелл.— Нам надо овладеть ею. Иначе она нас потопит. Я же просто хочу предупредить вас, что выше по течению может быть развилка. Там, где река разделяется на два рукава…