Росс сполз вниз, зажав в руке револьвер — весь в мокром песке, так что нельзя было быть уверенным, сработает ли спусковой механизм. К тому же он находился под водой не меньше пятнадцати минут, а патроны не были водонепроницаемыми…
Он повернулся на спину, стараясь вернуть дыхание и взвесить все "за" и "против". Итак, револьвер, скорей всего, бесполезен. Но человек в сером, возможно, держит ключ к разгадке всех тайн: убийству Мартинеса, расправе над семьей Беквита, появлению того типа в отеле "Четыре времени года". Значит, каков бы ни был риск… Он еще раз взглянул на мокрый револьвер, бесшумно снял его с предохранителя. И пополз, почти не дыша, вжимая живот в песок. К счастью, под поверхностью песок был еще тепловатым, и Росс не мог не благодарить за это судьбу. Когда до человека в сером оставалось всего несколько ярдов, тот зевнул и повернулся к стене. Росс вскочил и в три прыжка очутился рядом. Подпрыгнув, он сбил его ударом ноги в грудь.
Человек вскрикнул и упал навзничь. Росс тут же оседлал его, приставив дуло к щеке.
— Не шевелись, не то тебе крышка!
— О господи,— заныл тот,— да не усердствуй ты так…
— Говори, гад, чего ты за мной ходишь?!
— Да я тут просто гулял, парень, ей-богу.
— Кончай врать, дерьмо! — Росс взвел курок.
— Погоди, не стреляй!
— Чего тебе от меня надо, сука? Кто ты?
— Вудвилл. Из ФБР. Майамское отделение.
У Росса отвисла челюсть.
— Что?…
— Сам погляди. Удостоверение тут, в пиджаке.
Он зашевелился, и Росс еще плотнее прижал дуло к его щеке. Тот замер, и тогда Росс вытащил из его кармана кожаный бумажник. И тут же в лунном свете увидел знакомую бляху, приколотую к удостоверению.
— Вудвилл, говоришь? Хм… — Росс сличал фото с оригиналом. — А кто заведует отделением?
— Э… Лукас.
— А зовут как?
— Зовут? Это… Сойер.
— А прозвище?
— Пискун.
— …твою мать! — Росс встал, бросил бумажник на живот коллеги. Вудвилл сел, потирая щеку.
— А ты-то кто такой?
— Росс. Из Главного управления. Отдел архивов и статистики.
— Брось шутить.
— Иди ты знаешь куда. Буду я тут шутить.
Дрожа от холода, Росс шагнул к своей одежде и первым делом натянул брюки. Вудвилл подошел, встал рядом.
— Господи! Да откуда же мне знать…
Росс повертел у него перед носом свою бляху с удостоверением.
— Надо же! Влипнуть в такое дерьмо! Извини, друг, ведь я только выполнял приказ.
— Все мы только это и делаем.— Росс подобрал ботинки и направился к гостинице.
— Эй, Росс,— догнал его Вудвилл, хватая за руку.— Сделай одолжение, не докладывай про это, а?
— Мать твою! Это еще почему?
— Неужели не понятно? Если они узнают, что я раскрылся, плакало мое повышение.
— Это твои проблемы.
Но Вудвилл не отпускал его руку.
— Будь человеком, друг! Ты же мне чуть челюсть не свернул.
Росс остановился.
— Чего они тебе там про меня наболтали? За кем, интересно, ты думал, следишь?
— Обычное дело: торговец кокаином. Наркотики. Мы тут все на этом сидим.
— Вот дерьмо собачье! — Росс, не оборачиваясь, зашагал к отелю.
— Так не донесешь, а? — донеслось ему вслед.
Росс был взбешен. Теперь он понял, почему Манкузо так легко отпустил его в Майами, так осторожничал в разговоре по телефону. Знал, значит, что за ними следят.
23.45.
Генри О'Брайен стоял с агентом секретной службы в коридоре на втором этаже Белого дома, рядом с дверью, ведущей в семейные покои президента. Он начал поправлять галстук, когда дверь отворилась и президент попросил его войти.
На Бейкере был банный халат и зеленые домашние туфли. Он принимал шефа ФБР в небольшой гостиной, обставленной старинной мебелью.
— Простите, что потревожил в неурочное время, мистер президент.
— Ничего, присаживайся.
— Благодарю, сэр.
Они сели на высокие, в колониальном стиле, стулья с прямыми спинками.
— Так что же привело тебя ко мне в субботу, да еще в столь поздний час?
— Наши агенты, ведущие расследование по делу об убийстве Мартинеса, взяты под наблюдение.
— Раньше ты мне ничего об этом не говорил.
— Прямое указание мистера Бендера. В общем, обычная практика в делах, затрагивающих национальную безопасность.
— Понимаю.
— Они кое-что обнаружили.— О'Брайен замолчал.
— Что-нибудь важное?
— Не уверен.
Сэм Бейкер подождал, но О'Брайен ничего не добавил.
Президент понял, что это действительно важно.
— Если речь идет о серьезном, Генри, то давай обсудим.
— Это касается самого мистера Бендера.
Президент откинулся на спинку стула.