Там, в потемках, они прикорнули оба, и я уверена, потешались внутренне над странным положением, в котором вдруг очутились. Их удерживало от громкого смеха разве только опасение выдать себя в своем незаконном убежище и испугать, с одной стороны, обитателя спальни, перед которой они поместились, а с другой - даму, приближавшуюся к месту их засады.
Приближалась она очень медленно, или так, по крайней мере, казалось им. Но сквозь щелку в дверях они могли наблюдать за светом ее ночника. Мой отец упорно заглядывал в эту щелку и вдруг полусдавленным шепотом воскликнул: "Лассэль! Ради Бога! Это она!.."
Он изучил очень внимательно портрет предполагаемого привидения, он отлично знал все подробности ее одежды и наружности и уже не мог сомневаться ни в красном атласном саке, ни в белых корсаже и юбке, ни в высоких бриджах, ни в уложенных подушкой волосах этой фигуры, которая к ним теперь подходила.
- Великолепная гримировка! - заметил отец шепотом. - Но кто бы под нею ни скрывался, я покажу ему, что такими штуками меня не проведешь!
Лассэль, однако, не отозвался ни словом. Был ли это подлог или нет, его во всяком случае не увлекал соблазн лицезреть "хозяйку дома".
А она все подвигалась, медленно и с достоинством, не глядя ни в ту, нив другую сторону, между тем как отец мой взвел курок пистолета и уже готов был к свиданию. Отец полагал, что она пройдет дальше, мимо их пристанища, и намерен был следовать за нею и вызвать на разговор, но в этот момент тусклый луч света, поравнявшись с дверью, вдруг остановился.
238
Лассэль дрожал. Он был далеко не трус, но нервозен. Даже мой отец, со своими железными нервами, притих невольно.
Еще мгновение, и лампа двинулась опять, и все идет ближе, ближе... И из-за притворенной двери, точно и в самом деле надо ей было видеть, кто там сидит, взглянули на них пытливо и вопросительно бледное лицо и недобрые глаза "хозяйки Бернгам-грина".
В то же мгновение отец мой распахнул дверь и предстал перед нею. Она стояла в коридоре совершенно такой же, какой была изображена на портрете в своей спальне, но с улыбкою злорадного торжества на лице. И раздраженный этим выражением ее лица, едва ли сознавая, что делает, отец мой поднял пистолет и выстрелил в фигуру чуть ли не в упор. Пуля пробила дверь комнаты, противоположной той, у которой они на лице, направилась к стене и скрылась за ней. Естественно, тут уже нечего было разъяснять. Был налицо только факт появления и исчезновения человеческой фигуры. И если духи не могут являться, то что же такое был тот образ, который видели оба эти господина и в который даже выстрелил один из них?.."
Так завершает пересказ той давней истории престарелый и мудрый социалист-психоисследователь Роберт Дель Оуэн.
БЕСПОКОЙНЫЕ СКЛЕПЫ
Странный феномен самоперемещающихся в склепе гробов ввел в научный оборот Э. Ленг (1844-1912) - английский писатель, историк, антрополог, этнограф, филолог, фольклорист и исследователь аномальных явлений. И сделал он это в достаточно осторожной форме - выступил в 1907 году перед членами Фольклорного общества Великобритании с анализом рассказов о нескольких случаях самодвижущихся гробов. Коллеги
239
но - фольклористам доводилось выслушивать и не такое! - и рекомендовали доклад напечатать. Он был опубликован в английском журнале "Фольклор", в его 18-м томе за 1907 год. Так эта тема стала достоянием фольклористов и психоисследователей. И те и другие рассматривали ее со своих узкопрофессиональных точек зрения: для фольклористов это было нечто вроде мифологических рассказов, парапсихологи же анализировали возможные доказательства реальности тех неправдоподобных событий и вели поиски похожих случаев; сейчас их известно около полудюжины.
Сведения о самом первом таком происшествии были напечатаны в одном из лондонских журналов за 1760 год. Согласно этому сообщению странные явления наблюдались в склепе, принадлежавшем одной французской семье из деревеньки Стентон, графство Суффолк, Великобритания. Безымянный автор сообщил, что когда какое-то время тому назад открыли склеп, чтобы похоронить скончавшегося члена этой семьи, то, к удивл тяжеленных свинцовых гробов оказались смещенными со своих мест. Их поставили на место, а склеп замуровали. Когда через семь лет умер другой член семьи, при вскрытии склепа обнаружили, что гробы опять стоят не на месте. Спуст два года вновь пришлось размуровывать склеп: гробы не только были сняты с постаментов, но один из них "взобрался" на четвертую ступеньку входа! Он оказался столь тяжелым, что восемь человек не без труда водрузили его на положенное ему место.
Следующий по времени случай считается лучше засвидетельствованным (в том числе современниками) и задокументированным. Арена странных "грободвижений" - семейный склеп Чейзов при Церкви Христа на острове Барбадос - заморском владении Великобритании. Время действия - второе десятилетие прошлого века.
Глава семьи, полковник Томас Чейз, задумал построить семейный склеп и сделал это, надо сказать, с размахом. В готовом виде усыпальница имела
240
ние размеры 12х7 футов, была углублена в землю почти на 5 футов, причем на два фута она была выдолблена в скальной породе. Стены и пол выложили камнем. Сверху склеп прикрыли тяжеленной плитой из голубого девонширского мрамора, залив ее по краям цементом. Все сооружение находилось на высоте 100 футов выше уровня моря.
Недолго склеп простоял пустым. Его первым обитателем стал свинцовый гроб с телом Томазины Годдард. Случилось это 31 июля 1807 года. Такой же гроб с телом Мэри - младшей дочери полковника - появился в склепе 22 февраля 1808 года. 6 июля 1812 года в склеп внесли свинцовый гроб с телом Доркас - старшей дочери Чейза. А 9 августа 1812 года туда же в свинцовом гробу поместили тело самого Томаса Чейза. Од что два свинцовых гроба оказались не на месте, в частности гроб Мэри - в противоположном углу от места, где он был установлен. После каждого вскрытия склеп тщательно замуровывали, следы проникновения в него отсутствовали, а
потому случай произвел на всех весьма тягостное впечатление.
Осенью 1816 года умерли сразу двое родственнчков Чейзов. Тело С. В. Эймеса, ребенка, внесли в склеп 25 сентября, Самуэля Бревстера - 17 ноября. Каждый раз при размуровывании усыпальницы размещенные в ней свинцовые гробы находили разбросанными. Т~) же самое увидели 7 июля 1819 года - когда вскрыли с" чеп, чтобы внести в него гроб с телом другой родственницы, Томазины Кларк, оказалось, что все гроб
На похоронах Томазины Кларк присутствовал лорд Комбермер, губернатор Барбадоса. Он пришел не сто. -лко затем, чтобы отдать ей последний долг, сколько для того, чтобы лично убедиться в достоверности слухов, будоржащих вверенное его попечению население острова. Увддев все собственными глазами, он решил принять меры. После того как гробы были положены на место - по три пары, один над друпм, он тщательно обследовал пол и стены. По его распоряжению был сделан точный рис^. яок расположения шести гробов, пол склепа посыпали тонким слоем белого песка. Затем усыпальницу закрыли тяжеленной мраморной плитой и тщательно зацементировал в нескольких местах поставил свою печать, то же сделали и другае приглашенные им ответственные лица.
18 апреля 1820 года изнутри склепа послышался шум. Об этом тут же дали знать губернатору, и он решил вскрыть склеп немедленно. Население острова было взбудоражено, и к началу размуровывания у Церкви Христа собралось несколько тысяч человек.
Прежде всего проверили печати на застывшею ц?^'"нте - они были не тронуты. С трудом разбили цемет и сдвинули плиту в сторону. Все шесть гробов вновь лс.кили в беспорядке, а самый тяжелый - Томаса Чеша, стоял на попа! А его едва поднимали восемь человек. Песок на полу остался нетронутым - человеческих -лли иных следов на нем не было. Расположение разброс шных в беспорядке гробов зарисовали, гробы