Дарственная длиною в 3000 слов впервые появилась в IX веке и стала мощным оружием в споре между восточной и западной церквями. Кульминацией спора явился раскол церкви в 1054 году на Восточную православную церковь и Римскую церковь.
Десять пап цитировали документ, и его подлинность не вызывала сомнений вплоть до XV века. Когда Нико^ из Кузы (1401-1464), величайший богослов своего "Рамени, указал на то, что епископ Эвсебий
359
ский, современник и биограф Константина, даже не упоминает об этом даре.
Теперь документ практически всеми признан подделкой, по всей вероятности, сфабрикованной Римом около 760 года. Причем фальсификация не была достаточно хорошо продумана. Например, документ передает римской епархии власть над Константинополем - городом, который как таковой еще не существовал!
Неудивительно, что французский философ Вольтер называл его "самой бесстыдной и поразительной фальсификацией, которая довлела над миром на протяжении многих веков".
РОКОВОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ
Самое бесстыдное мошенничество случилось в 1772 году, когда мадам дю Барри, фаворитка стареющего Людовика XV, потребовала, чтобы ее августейший любовник приобрел для нее самое дорогое бриллиантовое ожерелье в мире.
. Людовик не смог отказать даме сердца и приказал Бомеру, придворному ювелиру, отыскать самые великолепные в Европе бриллианты. Бомер с воодушевлением принялся за выполнение поручения. Он закупил 600 драгоценных камней и изготовил из них ожерелье, цена которого два миллиона ливров (около трех миллионов фунтов стерлингов) была такой же невероятной, как и его вульгарность.
Гордый от чувства оказанной услуги монарху, Бомер ожидал вызова в Версаль; но, к несчастью, король стал жертвой эпидемии оспы и умер. Ювелир был в отчаянии. Ни новый король Людовик XVI, ни его 20-летняя жена, королева Мария-Антуанетта, не нуждались в столь безвкусном и громоздком ожерелье.
Год за годом Бомер осаждал дворец. Каждый раз, когда королева рожала очередного ребенка, он спешил в Версаль, надеясь, что та передумает и Купит ожерелье для крестин. Но она каждый раз отказывалась. Сильнее неприязни Марии-Антуанетты к ожерелью
360
было только отвращение, которое она испытывала к ^ардиналу де Роану, состоявшему в пору ее детства французским послом при дворе ее матери, императрицы Австрии. В самом деле, объекты ее ненависти имели некоторое сходство: оба были величественны, претенциозны и безнравственны. Дела де Роана пользовались дурной славой по всей Европе. Важная фигура при дворе и глава церкви Франции, он нажил огромное со часть тратил на любовниц. Де Роан прекрасно сознавал, что королева ненавидит его, и больше всего на свете мечтал втереться ей в доверие.
В этом месте нашего повествования на сцене появляется еще одно действующее лицо - графиня Жанна де ла Мотт. Урожденная де Сен-Реми, Жанна принадлежала к семье потомков Валуа, старой французской королевской династии. Ее муж, де ла Мотт, был бедным армейским офицером, который, по причине высокого происхождения своей жены, присвоил себе титул графа.
О Жанне говорили, что она была способна убедить человека в чем угодно, и она использовала все свое обаяние, чтобы уверить кардинала де Роана, что имеет такое влияние на королеву, что сумеет настроить ее благосклонно по отношению к нему. Жанна продолжала мягко убеждать кардинала на протяжении нескольких месяцев. Воспользовавшись услугами одного мошенника, она изготовила несколько поддельных писем, та писала, что ее сердце смягчилось по отношению к кардиналу.
Затем Жанна предприняла еще более ловкий ход. Она нашла девушку, которая своей фигурой напоминала королеву, и устроила ее встречу с кардиналом поздней ночью в темном леске недалеко от Версаля.
Все, что мог видеть де Роан, - это силуэт женщины такого же роста и сложения, что и королева, и когда он почтительно преклонил колена, она вложила в его руку Розу и скрьиась в темноте.
Кардинал был весьма доволен. Королева не только "Растила, но и влюбилась в него. Поэтому, когда он получил от нее записку с просьбой купить для нее
361
ожерелье, то с удовольствием согласился. Вся сделка была совершена в строжайшей тайне, вдело был посвящен только посредник, "близкий друг королевы и ее доверенное лицо" 1раф де ла Мотт.
Итак, кардинал выкупил ожерелье и передал Жанне, а ее муж сразу же отвез его в Лондон. Там оно было разобрано, и камни проданы нескольким ювелирам с Бонд-стрит. Благоразумный "граф" остался в Англии, а Жанна продолжала жить в Париже, где на деньги, присланные мужем, купила дом и кареты и развлекалась со своими поклонниками.
Только спустя шесть месяцев кардинал набрался смелости спросить королеву, почему она не носит его подарок. Между ним и королевой возникло недоумение. Когда же оно разъяснилось, Мария-Антуанетта была вне себя от ярости и вместо того, чтобы замять дело, потребовала, чтобы оно было заслушано на заседании парламента. Жанна была арестована, признана судом виновной, заклеймена буквой "V", что означало v
Во Франции разразился скандал. Мария-Антуанетта была непопулярна в народе, и народ с готовностью поверил, что кардинал был ее любовником и покупал ей дорогие подарки, в то время как французы умирали с голоду. Вспыхнули бунты, а Жанна, которую считали невинной жертвой, загадочным образом исчезла из тюрьмы, возможно, не без помощи противников короля. Она уехала в Англию, где через газету заявила о сво
Без сомнения, эта история с ожерельем сыграла свою роль в разжигании революционного пламени. В 1793 году, когда Мария-Антуанетта состояла под судо.м, ее спросили о связи с Жанной де ла Мотт; никто всерьез не воспринял ее заверений, что она никогда не вc^peчa- лась с ней. Королеве отрубили голову.
Все это к тому времени нельзя уже было подтвердить, 1 так как Жанна умерла двумя годами раньше, выбросившись из окна дома на улице Эдгвар в Лондоне, не в ^ состоянии более выдерживать нападок кредиторов. ^JL
МАЛЬЧИК, НАПНСАВШпп ШЕКСПИРА
Вечером 2 апреля 1796 года театр Друри Лейн в Лондоне был заполнен до отказа. Все места в театре были забронированы, и те, кто заплатил за ложу, обнаруживали, что на одно место продано по нескольку билетов, и были вынуждены спускаться на нижние ярусы и там устраиваться.
Джон Кембл, знаменитый актер, играл заглавную роль в новой, совсем недавно найденной пьесе Шекспира "Вортигерн и Ровена" - истории любви Вортигерна, британского правителя, и Ровены, дочери Хенгиста, вождя саксонских завоевателей Британии 450 года.
Пьеса - уже сама по себе сенсационная, вызвала бы еще больший ажиотаж, если бы публика знала тогда, что шекспировское произведение на самом деле было написано семнадцатилетним Уильямом Генри Аэлендом.
Юный Азленд, сын лондонского гравера, в детстве переехал в Стрэтфорд-на-Эйвоне и жил, таким образом, поблизости от места рождения Шекспира. Тогда он начал свои первые простенькие литературные поддел,ки. На чистых листах бумаги, вырванных из книг елизаветинского времени, используя чернила, казавшиеся старыми, он подцелывал подписи Шекспира на документах об аренде сцены и т.д. Он объяснил своему у человека, который, узнав о его увлечении старыми документами, дал ему бумаги, доставшиеся от предков.
Окрыленный успехом, Аэленд в 1795 году сфабриковал манускрипт "Король Лир" и отрывки из "Гамлета", подделав шекспировский почерк. Как бы это ни показалось невероятным, эксперты и критики сочли манускрипты подлинными. Стоя на коленях, Джеймс Босуэлл, историк, говорил: "Я целую бесценные рукописи "^inero барда и благодарю Господа за то, что дожил до такого момента".
Когда Аэленда посетила идея фальсификации совер"^""о новой пьесы, он в течение нескольких дней
363
пытался подыскать подходящую тему. Потом, как он описывал позже, "внезапно мое внимание привлекла большая картина, написанная мистером С. Аэлендом (его отцом. - Авт.) и изображавшая Ровену, подносившую вино Вортигерну, которая висела над камином в кабинете мистера Аэленда".