У некоторых людей во время сна "выходы из тела" происходят систематически. Например, англичанин Д. Уайтмен в книге "Таинственная жизнь" (Лондон, 1960) поделился с читателями своим опытом свыше шестисот "выходов из тела". Американский бизнесмен Р. Монро в книге "Путешествия вне тела", опубликованной в США в 1977 году, обобщил личный опыт таких "путешествий" - он "выходил из тела" более девятисот ра издательством "Наука" в 1993 году.
Вот как, например, Монро описывает свой очередной "выход", состоявшийся 10 ноября 1958 года г послеобеденное время, а также результаты последуй, лей проверки увиденного: "Опять я всплыл вверх с намерением посетить Брэдшоу и его жену. Сообразив, что доктор Брэдшоу болеет и лежит с простудой в постели,
452
я решил навестить его в спальне, которую, бывая в доме, я ни разу не видел, и если потом мне удастся описать ее, это и послужит доказательством моего визита. Опять последовал кувырок в воздухе, ныряние в туннель, и на этот раз ощущение подъема в гору (доктор и миссис Брэдшоу живут милях в пяти от моего офиса в Доме на холме). Я над деревьями, надо мной - чистое небо. На мгновение я увидел (в небе каком-то широком одеянии и в шлеме на голове (осталось впечатление чего-то восточного), сидящую, сложив руки на коленях и, возможно, со скрещенными ногами на манер Будцы; ^^м она растворилась. Значения этого не знаю. Немного спустя двигаться в гору стало трудно, появилось ощущение, что энергия покидает меня и мне не одолеть этот путь.
При мысли об этом произошло нечто удивительное. ^" в точности такое чувство, будто кто-то взял меня ^ЗДонями под локти и поднял. Я почувствовал прилив
453
силы, влекущей меня вверх, и быстро понесся к вершине холма. Тут я наткнулся на доктора и миссис Брэдшоу. Они находились на улице, и на какое-то мгновение я оторопел, так как встретил их, еще не достигнув дома. Это было мне непонятно: ведь доктор Брэдшоу должен лежать в постели. Доктор Брэдшоу был в легком пальто, на голове шляпа, его жена - в темном жакете, все остальное тоже темного цвета. Они ш они в хорошем настроении. Они прошли мимо, не заметив меня, по направлению к небольшой постройке, похожей к а гараж. Брэд плелся сзади.
Я поплавал туда-сюда, махая рукой и безуспешно пытаясь привлечь их внимание. Тут мне послышалось, что доктор Брэдшоу, не поворачивая головы, говорит мне: "Я гляжу, тебе больше не нужна моя помощь". Решив, что контакт получился, я нырнул обратно в землю (?) и, оказавшись в своем офисе, вернулся ? тело и открыл глаза. Все вокруг было без изменения. Вибрация еще не прекратилась, но я почувствовал, ч 'о для одного дня достаточно.
Важное добавление. Вечером этого дня мы по: пили доктору и миссис Брэдшоу. Не сообщая, вче\ ^, я поинтересовался, тле они были между четырьмя и пятью часами. (Жена, узнав о моем визите, катгорически заявила, что такого не может быть - хотя бы потому, что доктор Брэдшоу болен и лежит в постели.) Итак, я по телефону задал этот простой вопрос миссис Брэдшоу. Она ответила, что примерно в четыре двадц Она собиралась на почту, а доктор Брэдшоу, решив, что <-му не мешает подышать свежим воздухом, оделся и отправься с ней. Точное время вычислить нетрудно: на почте они были без двадцати пять - на машине от дома ехать туда минут пятнадцать. Я вернулся из своего путешествия к ним примерно в четыре двадцать семь. Я спросил, во что они были одеты. По словам миссис Брэдшоу, на ней были черные спортивные брюки, красный свитер, а сверху наброшен черный жакет для езды в
454
Доктор Брэдшоу был в летней шляпе и светлом пальто. При этом никто из них меня не "видел" ни в прямом смысле, ни как-либо иначе, и они даже не подозревали о моем присутствии. Доктор Брэдшоу не припомнит, чтобы он что-либо говорил мне. Самое важное во всем этом: я ожидал застать его в постели, но не застал.
Слишком много совпадений. Я не собирался никому ничего доказывать. Только самому себе. Я убедился - поистине впервые, что это не просто сдвиг, травма или галлюцинация, а нечто большее, выходящее за пределы обычной науки, психологии и психиатрии вместе взятых. Удостовериться в этом было необходимо в первую очередь мне самому. Случай простой, но незабываемый".
А теперь сравним некоторые фрагменты "путешествий", описанные в книге Монро и в "Призраках" Тургенева. Вот соответствующий отрывок из рассказа "Призраки":
"Я взглянул вниз. Мы уже опять успели подняться на довольно значительную вышину. Мы пролетали над известным мне уездным городом, расположенным на скате широкого холма. Церкви высились среди темной массы деревянных крыш, фруктовых садов; длинный мост чернел на изгибе реки; все молчало, отягченное сном. Самые купола и кресты, казалось, блестели безмолвным блеском; безмолвно торчали высокие шесты к шоссе узкой стрелой безмолвно впивалось в один конец города - и безмолвно выбегало из противоположного конца на сумрачный простор однообразных полей.
- Что это загород? - спросил я. ' -...сов.
^ - ...сов в...ой губернии? ^-Да. ^ - Далеко же от дому!
- Для нас отдаленности нет", - ответила герою Рассказа Эллис.
А вот фрагмент описания похожего видения из "путешествия" Монро, состоявшегося вечером II марта 1961 года: "Начал медленно подниматься над зданием... Движение ускорилось, и вот уже вокруг знакомое голубое мелькание. Вдруг остановился и понял, что нахожусь высоко в небе, а внизу подо мной сельский пейзаж с разбросанными там и сям домами. Местность выглядела знакомой, и мне показалось, что я ви Спустился вниз к дому и через минуту соединился со своим физическим телом. Сел, весь в целости, и с облегчением огляделся вокруг. Теперь я на месте!"
А теперь вновь вернемся к Тургеневу. Герой "Призраков" просит Эллис отнести его в Петербург, и она тут же выполняет его желание: "Слуша-а-а-а-ай!" - раздался в ушах моих протяжный крик. "Слуша-а-а-а-ай!" - словно с отчаянием отозвалось в отдалении. "Слуша-аа-а-ай!" - замерло где-то на конце света. Я встрепенулся. Высокий золотой шпиль бросился мне в глаза: я узнал Петропавловскую крепость.
Северная, бледная ночь! Да и ночь ли это? Не бледный, не больной ли это день? Я никогда не любил петербургских ночей; но на этот раз мне даже страшно стало: облик Эллис исчезал совершенно, таял, как утренний туман на июльском солнце, и я явно видел все свое тело, как оно грузно и одиноко висело в уровень Александровской колонны. Так вот Петербург! Да, это он, точно. Эти пустые, широкие, серые улицы; эти серо-беловатые, желто-серые, серо-лиловые, оштукатуренные и облупленные дома, с их впалыми окнами, яркими вывесками, железными навесами над крыльцами и дрянными овощными лавчонками; эти фронтоны, надписи, будки, колоды; золотая шапка Исаакия ненужная пестрая биржа; гранитные стены крепоси и взломанная деревянная мостовая; эти барки с сен м и дровами; этот запах пыли, капусты, рогожи и КОЕ Хшни, эти окаменелые дворники в тулупах у ворот, лл скорче
456
ных дрожках, - да, это она, наша Северная Пальмира. Все видно кругом; все ясно, до жуткости четко и ясно, и все печально спит, странно громоздясь и рисуясь в тускло-прозрачном воздухе. Румянец вечерней зари - чахоточный румянец - не сошел еще и не сойдет до утра с белого, беззвездного неба; он ложится полосами по шелковистой глади Невы, а она чуть журчит и чуть колышется, торопя вперед свои холодные И, не дожидаясь моего ответа, она понесла меня через Неву, через Дворцовую площадь, к Литейной. Шаги и голоса послышались внизу: по улице шла кучка молодых людей с испитыми лицами и толковала о танцклассах. "Подпоручик Столпаков седьмой!" крикнул вдруг спросонку солдат, стоявший на часах у пирамидки ржавых ядер, а несколько подальше, у раскрытого окна высокого дома, я увидел девицу в измятом шелковом платье, без рукавчиков, с жемчужной сеткой на волосах и с папироской во рту. Она благоговейно читала книгу: это был том сочинений одного из новейших Ювеналов. - Улетим! - сказал я Эллис. Минута, и уже мелькали под нами еловые лесишки и моховые болота, окружающие Петербург. Мы направлялись прямо в югу: небо и земля, все становилось понемногу темней и темней. Больная ночь, больной день, больной город - все осталось назади".