– Господин Озолс, – решительно сказал хищноклювый старик, – мы знаем, что вы с господином… э-э-э… Арвидом, вы его так называли, вот с этим господином, обсуждали некие документы, касающиеся событий войны, неких сделок с недвижимостью, добросовестности и недобросовестности отдельных приобретателей, отдельных. Где эти документы? Сразу объяснюсь: тут прозвучала фамилия Силинь, фамилия Силинь, а мы все очень заинтересованы в том, чтобы этот человек лишился того влияния, которое он сейчас имеет. Либо заинтересованы вынудить его, вынудить принять решение в пользу… гм… по закону и справедливости. Насколько я знаю, ваши интересы тоже противоположны интересам господина Силиня. Может быть, наши и ваши интересы в каких-то пунктах совпадают, насилие излишне, тогда мы продолжим переговоры, продолжим переговоры… иным образом?
Эта шайка тоже хочет низложения Силиня. Мило. При их неразборчивости в средствах – у них получится.
– Сначала извинитесь за вторжение, а потом поговорим о сотрудничестве, – он старался говорить сухо, но сухость эта прозвучала не резко и оскорблённо, а ломко, как треск травяных стебельков, выдубленных заморозком, и так же жалко.
– Если вы скажете, где лежат документы, мы приносим извинения, приносим извинения и продолжаем переговоры.
– Это не мои документы.
Его голос слился с визгливо-поспешным выкриком Репши:
– В ящике, в столе!
Вот тебе и никогда не торопившийся Арвид. Трус. А впрочем, как не быть ему трусом? Работая в Министерстве внутренних дел, наслушаешься, а то и насмотришься всякого. Воображение подвело. Ладно. На доход и так не особо приходилось рассчитывать. А если Силинь вылетит из комиссии, или будет вынужден уйти в тень, или ещё как-нибудь – уже хорошо, тогда и Гайгал останется без дома, который уже считал своим, а тогда и увидим, кто тут на кого имеет право смотреть сверху!
Молодой, белявый полез в стол и торжествующе взмахнул папкой.
Старик пролистал страницы. Косматые чёрно-седые брови ходили вверх-вниз, будто кивая прочитанному. Показал движением головы на Репшу. Молодой ножом разрезал скотч, оторвал клочки от одежды Арвида, и тот обрёл свободу.
– У вас был уговор о цене? – спросил старик. – Это, вижу, всё копии, всё копии, значит, возвращать не надо?
– Был договор мены, – так же визгливо всхлипнул Арвид. – Бонус на бонус.
– А поточнее?
Дебил-монтёр приблизился к Репше, встряхнул его за плечи, отделив от стула, уронил обратно. Налил стопку водки, пододвинул. Пододвинул закуску. Налил себе. Выпил, потом вложил стопку Репше в руку и заставил его выпить. Тот почти не противился.
– Не бойся! – сказал дебил по-латышски. – Гы!
Закусив угрем с рижским хлебом, Репша успокоился, даже тестообразно-белёсые щёки его обрели живую краску, перестали казаться облупленной побелкой, коротко стриженный ржаной бобрик и тот распушился бойко, а маленькие голубые глазки заблестели. Дальше он рассказывал уже без привизгов и всхлипов. Снова перевёл с немецкого машинописную готику – даже спросил, по-латышски или по-русски предпочитают объясняться «господа частные детективы». По-русски он говорил бойко, хотя и с сильным акцентом, не забыл без практики. Обучение в ленинградском инженерно-экономическом имени Тольятти ещё сказывалось. Старик подымал и опускал в такт свой клюв. Чернявые оживились и слушали, переглядываясь – видимо, не знали по-латышски, но понимали по-русски. Как только Репша, понуждаемый отрывистыми расспросами старика, дошёл до двух домов, которые может не понадобиться возвращать по акту реституции, если удастся доказать недобросовестность приобретения, клюв нацелился в его сторону:
– Ещё раз, ещё раз: в каком случае собственность подлежит реституции?
– Если она была приобретена добросовестно в период до восемнадцатого года, либо в период первой независимости, с девятнадцатого до сорокового года, либо с девяносто первого года, на основании действовавших на момент приобретения законов Российской империи или Латвийской Республики.
– Уточните, пожалуйста, что такое добросовестно?
– На практике это означает, – Репша уже совсем приободрился, даже положил одна на другую коротенькие ножки, – на основании подлинных документов, подтверждающих частную собственность. Собственник у собственника. Чтобы никакого участия государства. И не фирма, образованная из государственного предприятия.