— Ваше Сиятельство, — я, на правах младшего, первым поклонился одарённому.
— Пожарский, — проворчал Багратион, смерив меня оценивающим взглядом. — Форточник.
— Другой мир крови не помеха, Ваше Сиятельство, — уж что-что, а я никогда не лез в карман за словом.
— Вижу, — Багратион задержал взгляд на гербе Пылаевых. — Нехорошо это не чтить память предков.
Я хотел было сказать, что совсем недавно вышел из боя, и что Пожарским Император признал меня только на пиру, но не стал. Багратион совершенно точно воспримет мои слова как оправдания, чем они, по сути, и будут являться.
Вместо этого я достал из Инвентаря родовую монету Пожарских и приложил её к лацкану. Небольшое усилие, и монета намертво прилипла к моему пиджаку, демонстрируя всем и каждому мою принадлежность к Пожарским.
— Оригинально, — оценил Багратион, и его взгляд как будто бы немного смягчился. — Я слышал о тебе и твоих вассалах всякое, но факты говорят сами за себя. На Севере была проведена хорошая работа.
— Под вассалами он имеет в виду Красновых, — Виш зачем-то решил выступить в роли капитана Очевидность. — Кстати, Багратион — один из претендентов на должность командующего Генеральным штабом. Зуб даю, Макс, эта встреча неслучайна! Вас хотят рассорить.
— Благодарю, Ваше Сиятельство, — я с достоинством кивнул, показывая, что, несмотря на его возраст, мы находимся в равном социальном статусе. — Я и мои соратники с удовольствием побеседуем с вами о тактике и стратегии военного дела, но, боюсь, что в данный момент у нас другая проблема.
— Ты о карете? — с ходу догадался Багратион, упрямо обращаясь ко мне на ты. — Не вижу никакой проблемы. Это мой экипаж. На него указал обер-камергер*. Что до встречи… мне это неинтересно.
— Ну, началось, — вздохнул Виш. — Не зря говорят, что князь упрям, как бык, и очень болезненно относится к вопросам чести. Не было бы свидетелей, был бы шанс договориться, а так… Даже не знаю, что тебе посоветовать, Макс.
Ну почему вечно происходит какая-то ерунда? Казалось бы — сесть в карету и доехать до дома… Но нет же, надо было откуда-то взяться этому упёртому вояке!
— Знаете, князь, — я решил плюнуть на официальное обращение и говорить так, как мне удобно. — Когда я найду того, кто подстроил эту ситуацию, я сломаю ему ноги и руки.
— Думаешь, эта ситуация подстроена? — заинтересовался Багратион.
— Конечно, князь. Кто-то хотел, чтобы из-за урона чести между нами случилась дуэль.
Багратион смерил меня изучающим взглядом и медленно произнёс.
— Ты мне нравишься, юный Пожарский. Но тебе придётся уступить.
— И проявить слабость в день назначения меня на пост министра финансов? — поморщился я. — Увольте, князь. Это будет серьёзнейший урон по моей репутации. Именно поэтому я и говорю о проблеме.
— Я не уступлю, — покачал головой Багратион.
— Вы, князь, Воин, — протянул я, ища выход из сложившейся ситуации. — Я — Купец. Предлагаю заключить сделку. Я решаю эту проблему, а вы приглашаете меня и моих соратников на ужин.
— Зачем мне это? — удивился Багратион. — Думаешь, у Купца есть хоть какие-то шансы в дуэли?
— У Купца — вряд ли, — улыбнулся я. — А вот у Пожарского — очень даже. В любом случае врагам Империи будет на руку любая наша ссора. Да и потом, как бы ни закончилась дуэль, злые языки разнесут сплетни о том, что князь Багратион дрался из-за какой-то кареты! Оно вам надо, князь?
В течение всей моей речи князь краснел, и я всерьёз начал переживать, что Багратион взорвётся, и дуэли точно будет не избежать. Но, к счастью, голос разума победил.
— Что ты предлагаешь?
— Я решаю проблему без урона чести, — мне было несложно повторить своё предложение. — А вы приглашаете меня и моих соратников на ужин.
— Хорошо, — сверкнул глазами одарённый. — Но в этой карете должен поехать я.
— Договорились, Ваше Сиятельство.
Вряд ли обращение по этикету сильно подсластит пилюлю, но, как говорится, мне несложно, а князю приятно.
— И что ты собираешься делать? — с интересом протянул Виш. — Наплюёшь на чужое мнение и пойдёшь к другой карете?
«Сейчас увидишь, — мысленно пообещал я. — Знаешь, какая карета приписана к Багратиону?».
— Если брать в расчёт эмоции всех кучеров, то лишь один находится в состоянии тихой паники. Самая первая карета, Макс. Чёрная, естественно.
«Спасибо», — и я, поблагодарив фамильяра, посмотрел на кучера.
— Как тебя зовут, братец?
— Кузьма, Ваше Сиятельство!
Кучер, будучи свидетелем нашей с князем беседы, прекрасно осознавал, что легко может остаться крайним. И никто из поспоривших между собой князей не посмотрит, что он просто выполнял приказ Галицина.