— Что за наветы? — искусственно удивился я. — Да и потом, вдруг передо мной находится Малефик, который решил пустить меня по ложному следу?
— Резонно, — согласился Шуйский. — Тогда, как тебе такое, Макс: Помнишь камин в летнем домике императрицы? В его фундаменте замурована родовая монета Пожарских.
— Он не врёт, — подтвердил Виш. — Только я никак не могу понять, почему фонтан…
— Почему фонтан, Алексей Семёнович?
— Я держу связь через Старый Хрустальный шар, — помедлив, произнёс Шуйский. — Он соединён с парковым фонтаном.
— И? — не понял я. — Как связаны фонтаны в поместье Багратиона и императрицы?
— Не могу сказать, — по фигуре Шуйского пробежала рябь. — Это государственная тайна.
— Ну конечно! — Виш с размаха хлопнул себя по лбу. — Фонтаны! Это третья сеть, связывающая всю Империю через водный план! Макс, это точно Шуйский. Кроме главы СИБ никто не может владеть такой информацией!
— Рад слышать вас, Алексей Семёнович, — улыбнулся я. — И… видеть.
— Взаимно, Макс, — выдохнул Шуйский. — Времени мало, поэтому слушай внимательно.
— А нас никто не подслушает? — спохватился я.
— Исключено, — покачал головой Шуйский. — Пока ты не вышел за пределы ансамбля, никто не сможет услышать наш разговор. Даже если будет стоять в двух шагах.
— Под ансамблем он понимает архитектурную композицию, — подсказал Виш.
«Вот спасибо за подсказку, Виш! — я постарался вложить в свои слова как можно больше сарказма. — Я же не знаю значения этого слова…».
— Обращайся, — хмыкнул фамильяр. — Всегда готов расширить горизонт твоих знаний, Макс!
Я был не в настроении вести с Вишем словесную дуэль, поэтому проигнорировал его подначку.
— Алексей Семёнович, — я посмотрел на Шуйского. — Внимательно вас слушаю.
И Шуйский начал говорить.
Начал глава СИБ издалека. По его словам, императрица устроила охоту на вампиров, чтобы в нужный момент они не смогли помешать призыву лича и не сумели перехватить контроль над кракеном. Этого Шуйский предвидеть не мог, но зато подготовился к атаке на Сенат.
И, как я понял, во время активации кровавого ритуала во дворце находились все неугодные Шуйскому дворяне.
То есть все те ребята, которые, не задумываясь, жертвовали интересами Империи ради собственной выгоды и хороших отношений с некоторыми европейскими странами.
Что до нового Сената, то Шуйский планировал проследить, чтобы туда попали исключительно патриоты Империи.
Алексей Семёнович, как никто другой, понимал, что начинается мировая война, и что Сенат должен отстаивать интересы родины, а не великих родов и уж тем более не других стран.
Вот только учитывая его положение, он не мог влиять на назначения лично, но, к счастью, Император придерживался аналогичной точки зрения.
На текущий момент по прикидкам Шуйского 80% Сената должны были занять лояльные трону дворяне, ну а остальные 20% были из числа якобы нейтралов.
В любом случае я в эту кашу лезть не планировал, ну а Шуйский и не настаивал.
Алексея Семёновича в бо́льшей степени интересовало, с кем сотрудничает императрица, и каким образом она связана с песьеголовыми и англичанами.
И в этом отношении наши интересы совпадали.
Увы, но всё, что у Шуйского было на императрицу — его личные догадки и попытка императрицы вытянуть из него жизненные силы.
Услышав от меня, что императрица решила выставить его Малефиком, Шуйский даже не удивился. Если раньше он относился к Марии Александровне снисходительно, то сейчас признал в ней серьёзного противника.
По итогу мы договорились не предпринимать никаких действий и ждать её хода.
Я рассказал про Книгу Света и вынесенную из Чащобы стелу, а Шуйский обещал подумать, каким образом можно разыграть эту карту.
Нам обоим было очевидно — императрица играет в свою игру, целью которой является создание Хрустального моста.
И всё бы ничего, если бы в интригах императрицы не были замешаны песьеголовые.
У них не вышло попасть к нам через Пуповину, и здравый смысл подсказывал, что псы попытаются использовать в качестве плацдарма родной мир фон Штернов.
И Шуйский собирался выяснить — зачем ей это нужно.
На мой взгляд, вариантов было всего два: или родной мир императрицы уже захвачен песьеголовыми, и они хотят продолжить свою экспансию, или она хочет использовать Империю для защиты своей родины от псов.
В первом случае Мария Александровна становилась врагом Империи. А во втором… во втором с ней можно было договориться.
Вот только для этого нужно было войти к ней в доверие. И втереться в доверие, по версии князя, должен был… я.