— Ваше Вели…
— Я сказал мало, — надавил голосом Император. — Трое суток, князь. Мы будем ждать трое суток.
Дмитрий Камнев-Пылаев
Бой с шаманами песьеголовых дался ему непросто.
Мало того что духи волков оказались сильнее всех монстров, с которыми он сталкивался в Проколах, так ещё и духовный план не был специализацией Дмитрия.
Да, межмирные порталы были разновидностью Проколов, но везде была своя специфика.
И если бы не Узы Стаи и ментальная помощь Клыка, бой мог завершиться совсем иначе.
Духи были быстры, и каждое их нападение всё сильнее истощало Дмитрия. Да, рядом был его первый номер, Макс Пожарский, который щедро делился своей энергией, и тем не менее силы были не равны.
К тому же шаманы то и дело усиливали своих духов и насылали на Камнева проклятья.
И всё бы ничего, если бы не Арина!
Ну зачем она вылезла из лабиринта⁈
Нет, как Воин, Дмитрий амазонку понимал, а вот как муж — нет. Один случайный удар, одна глупейшая ошибка, и их сын останется без матери…
Поэтому, увидев, как песьголовые окружают его жену, он позабыл обо всём на свете и рванул к ней на помощь.
В тот самый момент ему стало плевать на свой рубеж и на свою роль в сдерживании шаманов. Всё, чего он желал — спасти Арину.
Призрачный огненный клинок с лёгкостью шинковал песьеголовых, и Камневу удалось добраться до жены до того, как случилось непоправимое.
Ну а дальше всё было как в тумане.
Кровавая магия шаманов, нечеловеческое истощение, жертва Макса…
Всё, чего желал Камнев — восстановиться и отправиться вслед за другом. Даже не за другом, за братом!
И когда Шуйский предложил ему яблоко, Дмитрий сначала подумал, что это какая-то шутка. Но стоило ему откусить половину, как по телу заструилась волна приятного жара.
Источник, меридианы, энергоузлы и каналы — вся его энергоструктура, не просто стала как новенькая, но как будто бы… мощнее?
Ну а когда он призвал Искру и поделился с ней половиной яблока, Дмитрия и вовсе накрыло ощущение нечеловеческой силы и мощи.
Он был готов немедленно отправиться к песьеголовым, и выжечь к ксурам их мир, но его остановил разговор Шуйского с Императором.
Благодаря бушующему в колизее пламени, Дмитрий стал невольным свидетелем их беседы, и она ему ой как не понравилась.
Особенно предложение Шуйского.
Впрочем, будучи военным, он прекрасно понимал, что Империя действительно важнее. Но осадочек остался.
Трое суток…
Да, если Макс не вернётся, то он, Камнев-Пылаев, без сомнений исполнит свой долг и без сомнений отправится в мир к песьеголовым.
Но как же всё-таки охота увидеть, как сын впервые встанет на ноги, произнесёт своё первое слово и, конечно же, возьмёт в свою крошечную ручку игрушечный меч!
А для этого нужно, чтобы Макс успел вернуться.
А для этого нужно, чтобы у него всё получилось.
— Поспеши, братишка, — прошептал Камнев, пропуская через себя бескрайнее море огня, и пытаясь отправить хотя бы частичку этой мощи Максу. — У тебя всего трое суток!
Глава 7
Если прикинуть, то у меня за спиной был богатый опыт… скажем так портальных путешествий.
Проколы, огненные порталы, прыжки через время и пространство к родной крови… Я даже был в Кровавой Пуповине, которую шаманы песьеголовых используют для своей межмирной экспансии!
Но между мирами я путешествовал впервые. Да ещё и таким образом.
Если огненные порталы обволакивали теплом и я просто появлялся в нужной мне точке, то эта кровавая спираль словно проталкивала меня через себя. Причём с явной неохотой.
В меня как будто впились тысячи невидимых присосок, которые жадно отсасывали из меня силу, и только ежесекундно обновляющийся Огненный щит, спасал меня это непредвиденного кровопускания!
Если, путешествуя через огонь, я прибывал в нужную мне точку полным сил и энергии, то эта чёртова кишка словно пережёвывала меня, вытягивая все силы.
Хорошо хоть рядом был Виш, который то и дело плевался сгустками огня.
Я не видел, кого он отгонял, но понимал — просто так дракончик вступать в бой не будет.
Ощущение того, что в этой прокля́той кишке вместе со мной находится какая-то голодная сущность, сводило меня с ума.
Хотелось затопить всё вокруг огнём, но животный страх оказаться где-то между мирами заставлял меня держать себя в руках. Себя и шамана песьеголовых, которого я всё так же держал перед собой.
Очень хотелось сломать ему шею или вырвать кадык, но остатки здравого смысла подсказывали: этот шаман — мой пропуск в другой мир.