По моим внутренним ощущениям дорога заняла несколько минут, ведь рядом со мной скакала любимая женщина. Поэтому, когда мы заехали в конюшни, и Клэр спросила, есть ли у нас ещё полчаса, я, не задумываясь, сказал «да».
И даже поселившаяся в груди тревога не смогла ничего сделать.
Эти полчаса пролетели словно миг, и лишь чувство долга заставило меня оторваться от Клэр. Забавно, но я только сейчас понял, чем отличается ночь с любимой от ночи с любой другой красоткой…
Если до этого я старался не ударить в грязь лицом, то эти полчаса я думал лишь о том, чтобы Клэр было хорошо.
Эх! И почему эта чёртова война случилась так не вовремя!
От осознания, что мне пора, стало настолько плохо, что я лишь чудом не послал все свои обязательства куда подальше.
Клэр порывалась меня проводить, но я понимал — если она пойдёт со мной к Алмазному обелиску, то вряд ли я смогу шагнуть в портальную арку.
Поэтому, фактически сбежав от любимой женщины, я усилием воли отбросил все мысли и шагнул в портальный круг.
Но почему, если я всё сделал правильно, на душе так погано?
— Макс! — первым, кого я увидел, появившись на арене Колизея, был… Камнев. — Макс? Что-то пошло не так?
Дмитрий мгновенно считал моё настроение и нахмурился, машинально положив ладонь на рукоять клинка.
— Всё так, Дмитрий, — вздохнул я, — песеголовых ждёт неприятный сюрприз в виде сорока тысяч куков. И это только начало.
— Так это же отлично! — не понял Камнев.
— Отлично, — согласился я. — Просто…
— Клэр? — догадался Камнев. — Понимаю, Макс.
— Не будем о грустном, — отмахнулся я. — Как обстановка?
— Ужас, — вздохнул Камнев и, поманив меня за собой, приступил к докладу прямо на ходу. — Каждый день отлавливаем диверсантов. Отравляют воду, устраивают засады на семьи высокопоставленных офицеров, пытаются нарушить работу обелисков, поджигают мастерские и мануфактуры.
— А на фронте?
— Австро-венгры избегают генерального сражения, их небольшие отряды атакуют со всех сторон, всеми правдами и неправдами пересекают границы и пытаются нарушить снабжение.
— Тактика тысячи порезов, — кивнул я, следуя за другом. — А мы?
— Степан с Немировым работают не покладая рук, — усмехнулся Камнев. — Форточники, авантюристы, гильдейцы, кадеты… Мы привлекаем всех, кого можем. Выдаём награды за поимку диверсантов, устраиваем дежурства.
— Отлично. Волки помогают?
— Шутишь? — удивился Камнев. — Да стая Клыка делает бóльшую часть работы. Они чуют амулеты шаманов и артефакты некромантов!
— Ясно, а Шуйский в таком случае чем занят?
— Сенат, Имперская канцелярия, губернии, границы, — принялся перечислять Камнев. — Они с Ликвидаторами работают на износ. Я догадывался, что у нас много предателей, но чтоб настолько…
— Разделяй и властвуй, — поморщился я. — Что с бизнесом?
— Пришлось подзатянуть пояса, — вздохнул Камнев. — Урезать часть расходов, но в целом всё хорошо. Колмогоров и Вязовая делают все, чтобы народ не ощутил начавшейся войны, и потребление товаров потихоньку восстанавливается.
— Как дела в Польше?
— О! — расплылся в улыбке Камнев. — Скоро австро-венгров ждёт большой сюрприз!
— Успели прогнать войска через арену?
— Успели, — подтвердил Камнев. — Остался один корпус, и как только они получат дары, Красновы с Миллером нанесут удар.
— Какие корпусы уже там?
— Третий пехотный и четвёртый резервный кавалерийский.
— И наши?
— И наши, — подтвердил Камнев. — Штаб подготовил два плана. Ждём только твоего решения.
— Планы у тебя с собой?
— А как же, — усмехнулся Камнев. — Сейчас дойдём до моего кабинета и всё покажу.
Учитывая, что кабинет Дмитрия находился в одной из ВИП-лож, идти пришлось недалеко.
Спустя несколько минут мы уже пили чай и обсуждали представленные генеральным штабом планы.
Судя по донесениям, проблемы на границе были не только с Австро-Венгрией, но ещё и с Германией.
Правда, последняя, несмотря на грозные окрики Англии, не спешила развязывать полномасштабное вторжение. И неудивительно, ведь с севера находилась лояльная Виолетте Дания.
Германцы понимали, что как только они двинут войска в нашу сторону, Дания высадит у них на побережье свой десант.
Но, судя по данным разведки, послы англичан почти перебороли сопротивление германцев. Судя по флоту французов, который вошёл в территориальные воды Германии, островитяне сумели убедить своих извечных противников вступить в войну на их стороне.
Теоретически, французы должены были блокировать датский флот, позволив тем самым германцам бросить в бой сухопутные войска.