— Что он сказал? — орет в наушнике Лана. — Кто это, мать вашу, и как он вообще оказался на нашем аукционе? Охрана, кто это такой?! Как это не знаете?
Гости могут воспользоваться правом анонимности, в этом нет ничего удивительного. Особенно для мужчины, готового заплатить три миллиона за эскорт. Так что служба безопасности Лане сейчас не поможет.
Вынимаю наушник из уха дрожащими пальцами. Гарнитура мне тоже больше не понадобится.
На рыжем лица нет.
Понимаю, неприятно чувствовать себя мелкочленным. Но такова жизнь. Жаль, что тебе довелось узнать об этом в свой день рождения, приятель. Но ты хотя бы старался.
В оглушающей тишине спускаюсь со сцены.
Ким даже забывает подать мне руку.
— Ставок больше нет? — спрашивает он сам себя, но голос дает петуха.
Ставок действительно больше нет.
Даже проходя мимо, я слышу, как в гарнитуре Кима продолжает материться Лана. Наверняка, боится, что нас всех обведут вокруг пальца. Или что этот парень один из тех, кого разыскивают по всему миру и вовсе не за добрые дела.
Что ж, сегодня у многих из нас все пошло не по плану.
Но одно правило всегда нерушимо.
Я достаюсь тому, кто заплатит больше всех. И сегодня именно он купил меня.
Мои руки подрагивают, когда я делаю первые шаги в его сторону. Столько за меня еще никогда не платили. Это новое чувство — знать, что меня оценили так высоко.
Толпа шарахается при виде меня в разные стороны.
Им страшно даже случайно коснуться меня. Будто я какая-то античная хрустальная ваза с аукциона «Сотбис». Разбей меня и придется выплачивать неустойку хозяину.
Мне и самой страшно. Впервые.
Сегодня меня купили за три миллиона долларов.
И сейчас моя продажная киска пульсирует от восторга и каждого шага, с которым я становлюсь все ближе к своему покупателю. Я плохая девочка, я уже говорила?
Шесть нулей.
Это охренеть, как заводит.
До столика остается несколько шагов, когда я вдруг опускаю глаза в пол. Нет, я не думаю о том, что я ему не понравлюсь. Впервые я думаю о том, что он может не понравится мне.
Вот о чем я говорила раньше. Вера в Очаровательного Принца до сих пор неискоренима. Романтические корни обвивают сердце колючим терновником. Вырвать их из сердца было больно, так что не надо повторять ошибок прошлого.
Брось, Джеки.
Не будь наивной дурой.
Такие деньги могут быть только у толстозадого сенатора-импотента. Такова реальность, в которой я чертова Золушка, а моя сутенерша пусть и не волшебница, но моя реальная тетя-крестница.
Или у закутанного с головы до ног мужчины с той стороны земного шара, где жара, автоматы и черное золото. И тогда это будет опасно, непонятно и чем-то напоминать одну из арабских сказок.
Только в ее худшем варианте, как это и бывает в реальности.
— Ставок больше нет! — орет за моей спиной не своим голосом Ким, и я вздрагиваю. — И мы поздравляем победителя-я-я-я-я!
Вот и все.
Имени Ким не знает.
Очень может быть, что я сама его не узнаю. Ни сейчас. Ни после. Хотя дотошная Лана наверняка уже сейчас пробивает его по всем своим каналам. Она делает это ради собственной безопасности, чтобы быть уверенной в том, что получит деньги.
Даже не в том, что этот мужчина доставит меня обратно живой и со всеми пальцами, руками и ногами на месте. Какая фея-крестная пожелала бы такого принца своей Золушке?
О присутствии таких крупных игроков на аукционе Лану обычно заранее предупреждают, но сегодня я досталась неизвестному хищнику, который умеет ставить остальных конкурентов на место по щелчку пальцев.
Это действительно пугает.
Пряная смесь страха и возбуждения блуждает по телу. А голос Кима, возвещающий о завершении аукциона, тонет в рычащей музыке, битах и редких аплодисментах, которые точно не доносятся сюда со стола именинника. Там вечеринка превратилась в поминки. Теперь крайне сложно произносить тосты за «Самого славного парня», потому что оказалось, что другие мужчины могут его просто проглотить и не заметить.
Все софиты в зале направлены назад, на этот столик на одного, где в центре ютится нетронутый набор фруктов и дешевая бутылка шампанского в подарок от заведения.
И перед которым я замерла так, будто снова пришла в спальню к неизвестному мужчине в свою самую первую ночь, не зная, что ждать дальше.
Джеки, не будь дурой.
Здесь и сейчас, он смотрит на тебя. И все еще может пожалеть о своей покупке.
Поднимаю глаза.