— Ты знаешь португальский? — удивлённо поинтересовалась Рита, начав танцевать.
— Купидоны обязаны знать все языки, на которых говорят их подопечные, — объяснил Фрей, растворяясь среди танцующих.
— Как я есть хочу! — довольная, уставшая и улыбающаяся Рита подошла к столу. С другого конца ресторана ей сигнализировал Диогу. Парень, пригласивший её.
— Сейчас подадут фейджоаду, — присаживаясь вместе с ней за стол, сообщил купидон.
— Он не может быть моей половинкой? — осторожно кивая в сторону Диогу, спросила Рита.
— Нет, я бы почувствовал, — с некоторым сожалением произнёс Фрей.
На стол подали фейджоаду — смесь бобовых с различными сортами мяса и специями.
— Пахнет аппетитно, — в предвкушении взглянула Рита на блюдо и, отправив первый кусок в рот, продолжила. — Ты чувствуешь своих подопечных?
— С того момента, как они начинают нуждаться в любви и до того момента, как я соединю их, — начал рассказывать Фрей. — Сначала я чувствую кого-то одного, а потом другого. Как только я создаю пару, связь с подопечным пропадает.
— Связь? — подозрительно посмотрела на него Рита.
— Тебе не очень понравится… — неуверенно произнёс Фрей, пряча глаза. — Почти полная телепатия и знание о человеке всего, что касается любви. Абсолютно полный доступ к подопечному, — выговорил он скороговоркой.
— И в… интимных вопросах … тоже? — Рита удивлялась, откуда у неё взялась смелость этот вопрос задать.
— Да, — неловко подтвердил купидон. — Хотя нам, небожителям, не совсем понятна увлечённость землян этим вопросом. Но иногда приходится пользоваться и человеческими гормонами.
— О, боже! — покрываясь румянцем, Рита закрыла лицо ладонями, боясь смотреть купидону в глаза. Тело бросило в жар, и где-то минуту она приходила в себя, пытаясь сладить с волнением.
До конца вечера они больше не разговаривали. Купидон с одной стороны жалел, что поставил её с столь неловкое положение, с другой был рад, что оказался честен с ней.
И вот начался съезд публики. Её ухоженность, туалеты и полное векового достоинства поведение говорило о том, кто здесь главные герои. Начинает что-то происходить, от чего пейзаж и атмосфера вокруг меняется, становясь из будничных торжественными. Ради этих людей и затевается представление театра, распахнувшего свои двери для взыскательной публики. Перед входом в здание — карабинеры в красивой форме, в фойе — пожарные, тоже в красивой одежде. Но самые видные служители культа — молодые юноши и девушки, называющих себя «масками». И от них невозможно оторвать глаз: темные костюмы старинного изысканного кроя, белые перчатки, шикарные тяжелые серебряные цепи, которые по-царски красиво лежат на плечах, медальоны с изображением Teatro alla Scala.
— Места у нас, конечно, не лучшие, — заметил купидон, помогая Маргарите занять место в театре «Ла Скала» в Милане, — но акустика здесь потрясающая.
Они расположились на третьем ярусе галёрки огромного зала, оформленного в красно-золотых тонах, прямо напротив сцены. Под потолком висела роскошная люстра. В зале не было ни одного свободного места. К тому же, перед началом спектакля купидон обмолвился, что билеты доставал заранее, за пятнадцать дней, иначе можно остаться ни с чем.
— Джакомо Пуччини считал это своим лучшим произведением, — шепотом произнёс Фрей, наклонившись к Рите. — Она появилась тогда, когда говорили о кризисе жанра.
Звонков здесь не было. Их заменяли световые сигналы. Мгновенные перепады света создают удивительный эффект погружения в волшебный мир театра. И вот свет погас свосем и на креслах появились титры — либретто на трёх языках. Половинки тёмно-красного занавеса раскрылись и симметрично взлетели, собравшись красивыми складками. Оркестр начал играть вступление. Купидон беззвучно протянул маленький театральный бинокль Рите. Через пять минут она полностью окунулась в мир звуков и происходящего на сцене. «Турандот» — опера в трёх действиях, рассказывающая о жестокой китайской принцессе, устраивающей претендентам на её руку сложные испытания и изменившейся благодаря самопожертвованию простой девушки. Красивые костюмы, голоса певцов, глубина и трагизм истории. Маргарита долго аплодировала и, когда повернулась на выход, купидон заметил слёзы в её глазах.
— Это было просто чудесно! — всё ещё не в силах отойти от увиденного и пережитого, восторженно произнесла она, когда они вышли на улицу, окунувшись в прохладный воздух ночного Милана.
В итальянском приталенном костюме с однобортным пиджаком и тремя пуговицами, а также платком вокруг шеи и платочком в кармашке Фрей походил на настоящего итальянца.