Разве они с этим человеком не встречались прежде? Было стойкое ощущение, что она его знает. Вот только откуда? Глубоко дыша холодным сырым воздухом, она словно провалилась в свой самый приятный и легкий сон. И, затем, незаметно вылетела из своего незначительного, хрупкого тела вместе с мартовским сквозняком. Ее, как пылинку, несло вдаль, тянуло по берегу реки, царапало по сухим серым полевым стеблям, волокло по макушкам рощи. Поделать с этим она ничего не могла, лишь смотрела и смотрела на него глазами. И душою - внутрь себя.
Сырой, сумрачный, голубоватый рассвет. Глубокая рассветная тишина и повисшая в воздухе влага. Что это за человек? Она замерла, схватив на груди великоватый ей пуховик, забыв про холод и мокрый снег. И когда он медленно, как будто с трудом повернул к ней свое лицо, продолжила смотреть на него. Он тоже смотрел в ответ, чуть клонив голову набок, удивленный. Казалось, довольно долго. Точно сам забыл, для чего он здесь.
Сзади кто-то несильно толкнул ее в спину.
-Ну, что? Куда же ты пропала? Я опаздываю. Это - курьер? Привез, что нужно? О-оля, - недовольно протянула Анна. –Время, время!
Анна отодвинула сестру, как мебель, заслонила собой удивительного человека в машине. Крепко дернула за машинную ручку и распечатала этот странный, затянувший в себя Ольгу, мирок. Наклонилась, влезла наполовину в салон, пошуршала там, в машине, заворчала.
-Да ладно вам. Да не нужно, что вы? Ну, как знаете. Спасибо.
Когда сестра вынырнула из машины, от нее стало пахнуть теплым двигателем и пеной для бритья. Ольга растерянно смотрела на нее.
-Пошли в дом. Фу, блин, сыро как. Снова все тает, в который раз уже. Денег за доставку не взял, представляешь? Ненормальный, я же хотела дать больше.
-Чайную ложку. И запить, - напомнила дома Анна.
-Знаю, знаю, - дребезжа голосом отозвалась Вера.
-Я голову помою – и на работу. - Аня скрылась в ванной. –Гренок вам нажарила, - крикнула она из-за запертой уже двери. –Не благодарите!
Ольга осталась в прихожей одна. Повесила пуховик на вешалку, при этом неловко зацепила петелькой деревянный лакированный крючок, неприятно царапнула коротким ногтем дощечку. Опустила глаза и растерянно посмотрела на свои ноги в старых Вериных сапогах. Ей было не по себе. В теле еще осталось ощущение полета, а в мыслях - растерянность от непонимания того, что же это с ней такое было.
Пару секунд спустя, она потянулась и сдернула с крючка пуховик, но не надевая, а в обнимку с ним, снова вышла из дома.
Машина все так же стояла за воротами. В проснувшемся кое-как, розовато-голубом утре слышались первые звуки. Гул мотора и скрежет шипов по мокрому льду. Водитель не мог выехать. Ольга не спеша подошла к окну, смело, так же, как и Анна. Водитель увидел ее и тут же потянулся, чтобы открыть окно.
-Дать вам лопату? – спросила она первое, что пришло на ум.
У него были темные волосы, крупные глаза, серые, или, кажется, голубые – непонятно. Он смотрел на нее без какого-то ни было выражения. А затем спросил:
-А у вас есть песок?
Он вышел из своей машины и оказался высоким человеком, под метр восемьдесят. По сравнению с Ольгой – великан. Он накинул поверх черной рубашки черную короткую куртку. Рукава куртки были ему коротковаты.
Вынутой из багажника лопаткой, наклонившись, копнул заснеженную маленькую горку у ворот – там был песок, летом Машка ковырялась в нем. Он кинул по лопате песка под задние колеса своей машины.
Ольга крепко держала лопатку, пока он выезжал из вечных, заледенелых ям, которые они, местные жители, знали уже на ощупь. Выехав из колеи, он остановился, заглушил мотор и, потянувшись, открыл переднюю пассажирскую дверь. Ольга села в машину вместе с лопаткой, удерживая ее перед собой и не решаясь опустить на чистый сухой пол.
Некоторое время они сидели в полной тишине и смотрели на мокрую, кривую и неровную дорогу перед собой.
Ей было щекотно, странно и страшно. Оттого, как сильно он понравился ей и оттого, что это, было, кажется, взаимно.
-Вы хотели бы встретиться со мной еще? – негромко и глухо, не глядя на нее, спросил он.
-Да.
После этого, она, чуть повернувшись, решилась рассмотреть его вблизи. У него было крупное лицо, темно-русые волосы давно не стрижены и длинная челка падала ему на глаза клочьями. Под глазами лежали темные тени усталости. Губы полные и сухие, неподвижные. Она отвела взгляд.