«И на каждом висит камешек. Этот полусумасшедший колдун заключил в камни несколько десятков духов и время от времени разговаривает с пленниками, сообщая об успехах того, кто поспособствовал их гибели. Так я и узнал, что Шухерс занял мое место, предъявив якобы украденную статуэтку».
«А зачем ты дал ему реликвию? И что за день посвящения?»
«Окончание учебы. Учитель обычно в этот день выполняет просьбу подопечного, если посчитает ее уместной. Я, дурак, решил, что ничего особенного нет в том, чтобы Шухерс провел ночь в молитвах Селедине перед ее изображением. А оно вон как вышло».
— Фу, какая вонь! — воскликнул Щапрун, выбравшись на поверхность.
Мы оказались внутри перекрученного кустарника, за ветвями которого ничего не было видно. Запаха я не ощущал.
«Где мы?»
«Отхожее место улицы Воров. Вниз стекают помои из всех домов, а кусты пожирают эту гадость».
Выползать из окружения колючих растений пришлось очень аккуратно. Ветви тянулись к человеку, цеплялись за одежду. Наверное, дай им волю, съедят заживо. Наконец, мы добрались до Запраха сотоварищи.
— Добыл? — спросил тот.
— А как же! — Вор показал статуэтку.
— Что ж, теперь Шухерсу от немедленного поединка не отвертеться. Идем.
«И в чем заключается поединок?» — полюбопытствовал я.
«Каждому дадут по три вещицы и объявят бой на ножах. Кто первый завладеет имуществом соперника, тот и победитель».
Лысый мужчина открыто вышел на середину улицы и направился вдоль, гордо подняв над головой статую Селедины. Двое свидетелей топали по бокам, а мы двигались сзади. Очень скоро вокруг собралась толпа. Говорили о предстоящем поединке, прикидывая шансы обоих участников.
На небольшой площади нас ждали. Десять бойцов стояли полукругом, в центре которого находились два неприятных типа. Первый выделялся среди остальных богатыми доспехами. Блестящие металлические пластины прикрывали грудь, плечи, живот и ноги мускулистого типа. Шлем оставлял незащищенными только глаза незнакомца.
«Это и есть Шухерс?»
«Нет. Видишь щуплого паренька за ним?»
«Ага».
«Мой ученик».
«А чего это он такой невзрачный? Все-таки глава гильдии».
«Вор не должен привлекать лишнего внимания. Сольется с толпой, и не разглядишь».
«А кто первый?»
«Его телохранитель. Серхер рассказывал, Манх — один из лучших мечников западного Глирзана. Может стать нашей большой проблемой».
— Шухерс, ты не уберег нашу реликвию, а потому у собратьев появились резонные сомнения, — торжественно произнес Запрах.
— Я знаю законы, — ответил неприметный тип, выдвинувшись вперед. — И кто нынче такой ловкий? Ты?
— Нет, куда мне? Этот человек пришел издалека. Специально для того, чтобы помериться силами с лучшим специалистом в воровском ремесле.
— Чужак? А разве мы не должны принести его голову достопочтенному господину Серхеру?
— В законах гильдии нет такого пункта. Однако после того как ты одолеешь противника в честном поединке, ничто не помешает обменять труп пришельца на чародея.
— Правильно говоришь, Запрах. Так мы и сделаем. И где этот претендент?
Толпа пропустила нас вперед. Точнее Щапруна, управлявшего моим телом. Я же продолжал наблюдать за развитием событий со стороны.
— Ну, здравствуй, пришелец. — Шухерс протянул руку для приветствия и сделал шаг навстречу.
И тут к нам резко кинулся телохранитель. Он оттолкнул мое тело.
— Убийца! — Манх указал на валявшийся под ногами своего подопечного нож. — Его подослали, чтобы подло лишить нас вожака.
— Не ври, ты сам подбросил кинжал. — Щапрун не ожидал столь наглой выходки.
— Смеешь обвинять меня, рыцаря и дворянина, в подлом обмане?
— Кто сказал, что ты — дворянин?
— Я. — Воин выхватил меч. — А любой простолюдин, оскорбивший высокородного, подлежит немедленной смерти.
— Тогда я вообще королевских кровей! И попробуй оспорить.
— И не собираюсь. Раз ты считаешь себя ровней, наш спор решит дуэль. Я сражаюсь мечом, а ты можешь выбирать себе любое оружие. Топор? — спросил он насмешливо.