— Люди многое болтают. Каждого слушать...
— Перед смертью не расскажешь, кто тебя послал?
— Перед твоей — обязательно.
— Значит, правды я так и не узнаю. А жаль, — тяжело вздохнул глава гильдии и молниеносно ринулся в атаку.
Хорошо, что я наблюдал со стороны, а не сам участвовал в схватке. Молодой вор за секунду сумел провести целый комплекс выпадов. Устремив клинок в грудь, он тут же безоружной рукой попытался дотянуться до глаз противника, параллельно следовал удар коленом, затем разворот, и локоть Шухерса едва не угодил в мой висок, после чего рука разогнулась, но нож оказался уже в другой и…
Щапрун как раз ее и перехватил у запястья, вызвав удивление соперника.
— Не может быть! — вскрикнул тот. — Этот прием знал лишь один человек!
Вывернув кисть, претендент развернул врага спиной к себе и приставил нож к горлу:
— Думаешь, я не позаботился о контрприеме, когда показывал тебе свое мастерство, ученик?
— Одноухий!? — прошептал Шухерс.
— Угадал, гаденыш. — С этими словами Щапрун перерезал ему горло.
Потом достал из своего кармана части пера, подковы и монеты, а из другого вторые половинки, принадлежавшие поверженному. Когда он сумел их украсть, мне так и не удалось заметить.
Глава 21 Коварство Серхера (Ч. 1)
Глава 21. Коварство Серхера
Столица королевства Заргин, дворец Дагара Четвертого
Его светлость Федиз де Борел резко пошел на поправку, стоило лишь больному перебраться во дворец брата. То ли проявилось мастерство придворных целителей, то ли помогла магия древних стен... А возможно, неудачник последней военной кампании просто выдавал себя за безнадежно больного пациента, стараясь через жалость добиться благосклонности Дагара Четвертого.
Герцог изо всех сил старался, чтобы королю постоянно докладывали об ухудшающемся здоровье родственника. В конце концов, он добился желаемого: монарх решил проявить участие, приказав перевести брата во дворец. Это стало первой удачей Федиза после заключения мира с султанатом.
Все лавры победителя в прошедшей войне достались командующему западным фронтом принцу Кагиру. В последнее время двор лишь о нем и говорил, а о младшем брате короля сразу забыли, будто такого военачальника и не существовало.
Естественно, сложившееся положение не устраивало одного из недавних претендентов на трон Заргина. Во время разгрома войск Луринии вельможа потерял наиболее влиятельных помощников, и теперь ему приходилось начинать все с начала. А племянник, он же единственный соперник герцога в борьбе за власть, вырвался далеко вперед. Чтобы его догнать требовался либо собственный мощный рывок, либо верный способ отбросить назад нынешнего лидера. Однако в сложившейся обстановке найти средство для достижения желанной цели было чрезвычайно сложно.
Федиз де Борел весь предыдущий день посвятил поиску выживших сторонников. Троих обнаружил в столичном лазарете, но ни один из них не высказывал особого желания встретиться с герцогом.
— Прибыл посыльный от графини де Зерлис, — доложил специально приставленный к больному секретарь.
— Пусть войдет, — небрежно обронил вельможа.
На самом деле гонец не имел никакого отношения к графине. Имя дамочки являлось условленным знаком, по которому Федиз де Борел надеялся сейчас увидеть вполне конкретного человека. Ожидания оправдались — на пороге появилась статная фигура графа де Плинсага.
— Моя госпожа передает низкий поклон, — сообщил вошедший. — Просила узнать, как вы себя чувствуете? Не следует ли ей явиться пред ваши ясные очи?
— Местные лекари рекомендуют чаще бывать на свежем воздухе. Пойдем, будешь сопровождать, — приказал выздоравливающий и направился к выходу. — Заодно расскажешь, как поживает леди Мирта.
Прогуливаясь по королевскому парку, герцог извлек из-за пазухи круглый амулет и нажатием на синий камень активировал его.
— Теперь можно и поговорить, граф. Я смотрю, ты здорово себе лицо подправил. Мать родная не узнает.
— Благодарю за комплимент, ваша светлость. Полагаю, такая предосторожность не будет лишней. Наверняка люди принца присматривают за каждым вашим шагом.