— Одно точно есть. А вам зачем?
— Пытаю, значит, так надо! — гаркнул он.
С момента нашей беседы не прошло и трех минут, а заведение уже покинули все посетители. Видимо, не желали попасть под горячую руку чародея.
— Напророчили, что в могилу меня сведет красивая девица, — сознался я.
— Забавно. — Мужчина костяшками левой руки потер подбородок. — И кто постарался?
— Одна старуха, к демонам ей в пасть.
— Не свети зубы попусту, дубина! Та старуха, скорее всего, легко могла тебя заставить живьем в землю закопаться. Хотел бы я с ней познакомиться, — задумчиво произнес колдун.
Взгляд собеседника устремился сквозь меня. Казалось, Серхер пытается отыскать старую гадалку. Мешать ему не рискнул.
— А я все удивлялся, с чего это мои проклятия от тебя отскакивают, — наконец прервал паузу чародей.
— Так вы?!. — Рука непроизвольно коснулась топора.
— Непременно! Ты ничем не лучше других, червяк! А мои чары падают на каждого, кого вижу. Если хочешь знать, весь Оборотград под моим заклятием находится.
— И Шарель?
— Нет, она единственная, кого я даже не пытался околдовать. У девчонки иное назначение. Сейчас узнаешь какое. Раз привел ее ко мне и сумел живым выбраться из Оборотграда, достоин чести знать немного больше других. Только сразу хочу предупредить: услышанное тебе настолько не понравится, что попытаешься меня убить. Если не совладаешь с собой, — сам сдохнешь. Справишься — может, хоть брата ее спасешь.
— И слышать ничего не хочу…
— Закрой пасть, болван! Свое «не хочу» засунь поглубже в задницу! Уразумел, или лучше сразу башку открутить?!
— А не надорвешься? — Я вскочил из-за стола.
Он поднялся и положил мне руку на плечо. Неимоверная сила заставила плюхнуться на стул, который сразу подо мной сломался.
— Зубы показать решил, щенок? А не боишься без них остаться?!
Ведь ожидал нечто подобное, почему не сдержался?
— Сядь! — вернувшись на место, рявкнул собеседник. — Ты супротив меня букашка. И жив до сих пор лишь потому, что настроение у меня хорошее. Уразумел? Или новые пояснения требуются?
— Понял. — Я сел на соседний стул.
— Так вот, девица эта мне нужна не для утех, как ты подумал, а чтобы снять древнее проклятие. Завтра дочь воеводы станет моей женой и после брачной ночи… Как думаешь, что с ней станется?
— Что и со всеми замужними дамами. Это меня не касается.
— Нет, все-таки следовало тебе черепушку расколоть, раз она ничего не соображает. Для плотского удовольствия и обычная баба подойдет.
— А что же в Шарель необычного?
— Того тебе знать не положено. А с девицей я поступлю следующим образом, сначала отрежу ей... — Кошмары, которые серокожий монстр начал рассказывать, повергли меня в ужас, причем Серхер упивался, смакуя каждое слово и внимательно отслеживая мою реакцию. — …соберу ее кровь до последней капли и устрою омовение…
От гнева меня затрясло, сжал кулаки до боли в пальцах. Проколол себе ладонь острием топора. Лишь бы не сорваться. Ведь он только и ждет…
— Чего дрожишь, словно тебя огнежаром наградили? — Волшебник неожиданно сменил тему.
— Огнежаром? — удивился я.
— Чары есть такие, придурок.
— Опять древнее проклятие, которое нельзя снять? Вот вы, волшебники, только и горазды, что придумать всякую пакость, а потом сами же от нее избавиться не можете, — постарался увести разговор в сторону от описаний кровавых сцен с бедной Шарель.
— Почему не можем? — возмутился Серхер. — Стоит съесть огненный цветок, и от огнежара даже следа не останется.
— Цветок, которого не существует?
— Ты смеешь брать под сомнения мои слова, щенок?!
— Никто еще не находил…
— Потому, что ищут не там и не в то время, — криво ухмыльнулся серокожий волшебник. — На исходе осени, а не летом, как все думают, и только в тех лесах, где водятся огнептицы, распускается огнецвет. Чародеи земной стихии целый год проводят в поисках пера желто-зеленой бестии. Если найдут, то в пору цветения топают к обозначенному месту и собирают урожай.