— В Глирграде меня убьют?
— Скорее всего. Но, если пойдешь ко мне на службу, могу замолвить словечко. Все зависит от того, как дело представить. Твою стычку с разбойниками можно обрисовать в весьма выгодном свете. Воевода обычно прислушивается к моим словам. Вполне возможно, с моей подачи даже предложит тебе стать личным охранником. И ты согласишься.
— Но ведь вы хотели, чтобы я служил вам.
— Мы с господином Грамиром делаем одно дело, но мои приказы должны стать для тебя главными. Это понятно?!
Недавний разговор с Серхером научил меня многому и, прежде всего, выдержке. Иначе бы сейчас точно кинулся на собеседника. Мысленно поблагодарил коварного чародея и за другой урок, научивший обдумывать каждое произнесенное слово. Так что я не ударил негодяя, не обозвал его сволочью, а принялся размышлять.
«Откажусь — могу и до Глирграда не доехать. Соглашусь слишком быстро — заподозрит в неискренности. Надо придумать что-то другое».
И тут припомнил взгляд, с каким он бросал мне монетку. В глазах читалось: «Все вы одинаковы — за деньги готовы мать родную продать».
— А платить мне за службу вы оба будете?
— Я смотрю, ты нахал, — улыбнулся Сахад.
— Мне просто очень деньги нужны, — привел естественное оправдание.
— Найди хоть одного человека, которому они не нужны. Значит, договорились, — заявил он и, не дождавшись ответа, продолжил: — А насчет оплаты... Ты сначала переживи день смерти наследника воеводы.
— Может, мне все-таки лучше сбежать? — робко предложил я. — Вдруг вам не удастся убедить Грамира?
— Все во власти богов, Шурис. А если попробуешь скрыться, убить тебя придется мне.
— Не надо.
— Не дашь повода — живи. Догоняй отряд, — отпустил меня советник.
Вскоре мы въезжали в городские ворота. За стенами нас уже ждал отряд дружинников и два послушника.
— Чужестранец, сдай оружие военным. Ты пойдешь с нами, — распорядился один из служителей храма.
— А что случилось?
— Приказ первого советника.
Оглянулся в поисках Сахада, но тот не стал вмешиваться. Я спешился, отдал оружие и последовал за послушниками. Два всадника из отряда встречавших увязались за нами. Меня снова привели на площадь, однако на этот раз в пятиэтажное здание со шпилем заходить не стали. Сразу за ним находилось другое — вдвое ниже и с колоннами на входе.
В просторном холле встретил первый советник.
— Господин Герлаш, ваш приказ выполнен, — доложил один из служителей.
Мужчина кивнул и жестом отпустил послушников.
— Вчера вечером мальчику вдруг резко стало плохо, — сообщил он. — Воевода распорядился поместить тебя в одной комнате с сыном.
— Зачем?
— Так надо. Пару дней назад проездом в столице была старая ведунья из какой-то глуши. Она напророчила Грамиру резкое ухудшение здоровья сына и дала совет: до дня рождения в комнате с больным должен находиться только ты. Теперь либо вы выйдете оттуда оба, либо… В общем, сам понимаешь.
— Если Серхер обманул и не снял проклятия, то как я смогу помочь?
— Четвертая дверь, парень. Другого объяснения у меня нет.
Далась же ему эта дверь! Может, и не было ничего? Одному привиделось, другому почудилось. Хотя мне уже и самому в последнее время стало казаться, что случайных видений не бывает.
— Вы сами-то хоть в это верите? — спросил я.
— Да.
— Ну, ладно, тогда я спокоен. Куда идти?
А что еще оставалось делать? Драться с волшебником и, если он меня не убьет, сбежать? До первой встречи с патрулем.
Поднялись на второй этаж, добрались до белой двери, перед которой стояли два стражника.
— Это детская, — объяснил советник. — Трое суток тебе придется провести здесь. Спать будешь рядом с мальчиком и кормить его бульоном с ложечки три раза в день. Только осторожно, чтобы больной не захлебнулся. Он без сознания.
— Может, лучше лекаря пригласить? — Я вошел внутрь комнаты, а Герлаш даже не соизволил переступить порог.
Ребенок лежал на кровати возле окна и тяжело дышал. Меня напугало серое пятно на его правой щеке.