— Пять золотых? Светлые боги! Мне за всю жизнь столько денег не скопить.
— Потому-то ты здесь и оказался.
— Нет, все из-за проклятия старой гадалки.
— Да ну?
— Точно говорю.
Пришлось рассказать новым приятелям свою невеселую историю, чуть изменив ее концовку — не хотелось выглядеть в их глазах убийцей.
— Кто ж знал, что наглец окажется таким хлипким? Лекарь сказал, ему полгода теперь лечиться надо.
— Если ты его ударил, как лысого, то парню повезло, что вообще жив остался. Кто так драться научил?
— Никто не учил, просто светлые боги для меня сил не пожалели, а удачей обошли.
— Зато как тебе сейчас подфартило, — засмеялся Алерх.
— С чего это вдруг?
— В армии ты наверняка девиц нескоро встретишь, а уж красивых…
— Тут и без них найдется, кому на тот свет спровадить. — В другое время и в другом месте я бы посмеялся над шуткой нового знакомого.
— Да, да, да! — задумчиво произнес Димис. — Везенье — товар редкий, его на всех не хватает.
— Везет тем, кто по сторонам смотрит да мозги имеет, — подключился к разговору проснувшийся Лехан. — Вот ты, Алерх, остановился бы вовремя, глядишь — и ушел от карточного стола с наваром. Тебе, Корсун, не стоило под деревом валяться, сон морит лишь того, кто позволяет себе расслабиться, когда этого делать нельзя. Вам, братья, если уж собрались за чужим добром, надо было одного на шухере оставить, а Димису — не считать ворон возле дома управляющего.
— Кто ж знал, два джокера мне на руки, что у него карта круче моей окажется? — возразил игрок.
— А ты вспомни, чья раздача была, как себя вел соперник. Ничего подозрительного не приметил?
— Теперь-то я понимаю. И раздача его, и тушевался гад, словно расклад на руках плевый.
— То-то, провалиться мне трижды в цехмерские топи! Включил бы голову тогда, сидел бы сейчас дома.
— Задним умом мы все богаты, а где взять, когда он нужен?
— У-у-ух! — тяжело вздохнул Корсун. — И почему я не родился бароном? Жил бы во дворце, ел-пил из серебряной посуды, спал на чистой мягкой постели…
— А если бы не угодил королю или герцогу, тебя бы сразу в темницу. Или укоротили на голову, — прервал мечтания толстяка Лехан.
— Зачем такой недобрый?
— Добрые долго не живут, парень. Их быстро на тот свет спроваживают типы наподобие Черепа и Болта.
— А почему они злые? — Толстяк испуганно посмотрел по сторонам.
— Наверное, тоже хотели родиться баронами или графами, а теперь судьбе и окружающим простить не могут, что стали обычными бандитами.
— Ловкач, есть тема для базара. — К нам подошел худощавый мужчина лет под сорок.
— Привет, Посох. И ты здесь? — удивился Лехан.
Они отошли в сторону, но разговор явно не получился. Собеседники перекинулись несколькими фразами и разошлись, недовольные друг другом.
— Чего ему надо? — спросил я.
— Предлагал покровительство и защиту от Черепа.
— Ты согласился?
— Нет, конечно.
— Почему? — удивился я.
— Еще подумают, что мы их боимся.
— А это не так?
— Я похож на труса?
— Нет.
— И ты не похож. Потому к нам ребята и потянулись. Запомни, Сарин, и вы, мужики, эти типы, — он кивнул в сторону ушедшего Посоха, — да и не только они, чтят лишь один закон — закон сильного. Покажешь свою слабость — считай, пропал.
— Но их же больше!
— Подумаешь, — усмехнулся Лехан. — Главное — не дать себя запугать. Пусть сами нас боятся.
— А он кто?
— Посох?
— Ну да.
— Правая рука некоего Шелеста, провалиться ему трижды в цехмерские топи. Они с Черепом нынче в контрах.
— Болт, Череп, Посох… Откуда здесь такие взялись?
— Из тюрем, конечно! Дагар Четвертый нашел действенный способ очистить страну от преступников. Вот нам и предложили: или добровольно послужить королевству на поле брани, или медленно загибаться на рудниках.