Я оглянулся и сразу почувствовал легкий толчок в правый бок.
— Ты чего?
— Вот видишь, не раскрыв рта, я заставил тебя отвлечься и нанес удар в печень. Обманул я тебя или нет?
— А ведь точно…
— То-то и оно! — назидательно произнес мужчина. — Люди о многом говорят, не произнеся ни слова. Нужно лишь уметь читать их действия. Например, простаки, которых Череп натравил на стражу, выдали себя, как только направились к воде. Походка, взгляды, нервозность движений — буквально все кричало, что они задумали недоброе. Догадаться, что именно, было несложно. Полагаю, охранники это тоже заметили. А белобрысый решил воспользоваться подходящим моментом. Он тоже слишком часто сегодня бросал на тебя внимательные взгляды, касаясь при этом запястья левой руки. Наверное, за рукавом рубахи у него припрятан нож.
— И ты сразу догадался?
— Сарин, не стоит удивляться! У большинства так называемых новобранцев все их мысли на лице написаны.
— И у меня?
— Конечно. До того, как про Резака спросил, ты наверняка сокрушался из-за беды, которая привела тебя сюда. Было?
— Ага.
— Да и рассказ про драку возле леса не совсем правдивый. Твой обидчик, провалиться ему трижды в цехмерские топи, похоже, одними увечьями не отделался. — Ловкач перешел на шепот.
— Ты точно колдун.
— Опять за свое, — усмехнулся мужчина. — Нет, я молюсь светлым богам. А по поводу моих догадок… Все объясняется гораздо проще. Когда человек врет, он непроизвольно закрывает рот ладонью.
— Разве я…
— Сразу двумя, — произнес Лехан, — кроме того, глаза отвел в сторону и интонацию сменил.
— Но ты ведь не мог меня видеть. Шляпа глаза закрывала.
— Это другие думают, что я их не вижу. А на самом деле…
Присмотревшись внимательней, заметил маленькие дырочки в тулье. Хотел посмотреть поближе, но Ловкач приложил палец к губам, давая понять, что другим об этом знать не стоит.
— Неужели все лгуны прикрывают рот? — Я решил вернуться к прерванной теме.
— Большинство.
— Надо же! И ты можешь сразу вычислить обманщика?
— Смотря с кем общаться. Некоторые умеют врать не только языком. Их раскусить сложнее.
— А меня этому научишь?
— Тебе сейчас важнее осваивать другую науку. На войну идем, а там главное — выжить.
К месту стоянки до заката мы добраться успели. Всех построили в колонну по двое и начали пропускать через ворота забора, выстроенного из заостренных бревен. На входе стоял неказистый мужичок, который внимательно рассматривал каждого.
— Зря стараешься, Толин, — подошел к нему один из капралов, — тут большинство из тюрем, а их еще до суда проверяют.
— То-то я гляжу, ни одного всплеска, — расслабился встречающий.
— Что еще за всплески? — спросил я Ловкача.
— Магия. Это — волшебник. Он ищет среди нас себе подобных, а капрал ему объяснил, почему тут чародеев нет.
— И почему?
— Их в других тюрьмах держат. Отдельно от обычных преступников.
— Эй ты! — неожиданно вскрикнул Толин. — Ко мне.
Шедший за мной Алерх направился к чародею, но вскоре вернулся.
— Не повезло, два джокера мне на руки, — пробормотал он. — Способностей к колдовству у меня нет.
По-видимому, не нашлось их и у других бойцов. Больше чародей так и не вызвал к себе никого.
За оградой оказалось три небольших строения, где разместилось начальство. Нас оставили под открытым небом. Тех, кто не участвовал в беспорядках возле озера, накормили и напоили. Бунтовщиков же голодными поставили в ночной дозор. Надо было видеть, какими взглядами они провожали Черепа.
— Спим по очереди, — распорядился Ловкач, поправляя шляпу. — Сначала дежурят братья и Корсун, потом я и Сарин, под утро — Алерх и Димис. Если что, первым будить меня.
На барже наш негласный командир дежурил по ночам сам, а в светлое время суток отсыпался. Дневной поход заставил изменить распорядок.
— У-у-ух, может, не стоит? Мы же почти солдаты, причем — свои. Разве они посмеют? — Толстяк, который чуть не заснул во время ужина, расстроился больше других.