— Если надеешься выжить, делай, что говорят старшие. Уснете во время дежурства — выгоню из отряда, и сами потом разбирайтесь с болтами и черепами.
— Да я ничего…
Утром добровольцев разбили по подразделениям. Благодаря сноровке Ловкача, наша группа не распалась, в полном составе поступив в первый взвод второй роты. Череп со своими прихвостнями попал в третий взвод, Посох и Шелест оказались в первой роте.
К этому времени сопровождавшие нас капралы и сержант сменились другими командирами. Один из них, черноволосый мужчина среднего роста, сразу после завтрака подошел к нам.
— Ну что, прибыли? Я капрал Прохан, — представился он. — Моя задача — за десять дней сделать из вас бойцов, которые не дадут деру при виде наступающего противника. Ваша задача — мне в этом не мешать. Ясно?
— Так точно, — бодро ответил Лехан.
Голоса других добровольцев прозвучали невнятно.
— Ты, — капрал указал на Ловкача, — шаг вперед. Кто такой?
— Лехан Брунон. Служил охранником торговых караванов.
— Как попал в добровольцы?
— Был приговорен к каторжным работам за убийство купца, не желавшего платить по контракту.
— Хочешь сказать, пострадал безвинно? — усмехнулся служивый.
— Никак нет, господин капрал. Все из-за собственной глупости. Надо было сначала разузнать о человеке, а потом контракт подписывать.
Отвечал Ловкач четко поставленным голосом. Командиру нашего взвода это понравилось, усмехнувшись, он продолжил допрос:
— Каким оружием владеешь?
— Копье и меч по третьему разряду.
— Хорошо, скоро проверим. Это твои? — кивнул служивый на нас.
Из всей толпы только мы, благодаря стараниям Лехана, держали нечто наподобие строя.
— Так точно.
— Умеют чего?
— Никак нет.
— Ладно, будешь командиром первого отделения и моим замом. Стать в строй!
— Есть!
Капрал выступал еще минут десять. Потом прозвучал сигнал к выступлению, и обе роты, возглавляемые сержантами, двинулись дальше на юг.
Когда в прошлом году в деревню вернулся покалеченный Регул, мы с парнями всю неделю расспрашивали его о воинской службе. Его главный урок мы уяснили четко — ничего хорошего в ней нет. А еще Регул рассказывал о своем батальоне, состоявшем как раз из двух рот. Все там было почти как у нас, но командовали ротами не сержанты, а лейтенанты или капитаны.
«Неужели в войсках Дагара Четвертого проблемы с офицерским составом?»
На первом же привале я задал этот вопрос Лехану.
— Ты хочешь знать правду?
— Конечно.
— Все предельно просто. После первого боя от добровольцев в лучшем случае останутся два взвода рядовых. Их и возглавят сержанты, а капралы станут командирами отделений.
— Но их ведь тоже могут убить.
— Они, в отличие от нас, воевать умеют, а враг, провалиться ему трижды в цехмерские топи, в первую очередь выкашивает неумех.
— Лехан, что еще за топи, которые ты постоянно упоминаешь? Никогда про них не слышал.
— Это потому, что ты в Глирзане ни разу не был. Есть там Цехмерская гряда с очень коварными ловушками. Ты про зыбучие пески слышал?
— Ага.
— Это приблизительно то же самое, но в горах. Идешь вот так по скалистой местности, твердь под ногами каменная... И вдруг — бац, проваливаешься в пыль по колено. Выбрался, двинулся дальше, во второй раз затягивает по пояс. Это верный знак, что дальше тебе идти не стоит.
— Неужели ямы так трудно огородить?
— Думаешь, самый умный? — усмехнулся Ловкач. — Ловушка никогда не находится на одном месте. И никому не известно, где ждать ее появления. Некоторые путники гряду минуют, так и не угодив в топь ни разу, а других с первых шагов затягивает.
— Магия?
— Без нее наверняка не обошлось.
— Хватит отдыхать, дармоеды! Строиться и вперед! — прозвучала команда, и путь продолжился.
Только к вечеру следующего дня добрались до учебного лагеря. Нам выдали по паре сухарей и быстро разместили в казарме. Сил на еду почти ни у кого не осталось, люди валились с ног, едва добравшись до лежанки. Я тоже устал, но чувствовал себя гораздо лучше других. По крайней мере, желания немедленно упасть в койку не испытывал.