На древко длиной с три локтя было насажено массивное топорище с полукруглым лезвием и заостренным клином вместо обуха. Приблизительно такие же наконечники торчали по обоим концам ручки.
— Объясняю, чем он хорош. Первое — удобен для ношения на поясе, второе — позволяет проводить рубящие и колющие удары, третье — обратным концом топорища легко проламывать бронированные щиты и доспехи неприятеля. И последнее — рукоять тут из очень прочного дерева, на ней далеко не всякий меч способен сделать зарубку.
— Благодарю за совет, господин капрал.
— Давай быстрее, смотри, все уже вооружились.
Пояс и остальное снаряжение помог выбрать Лехан. Гремя железом, мы покинули сарай, уступая место следующему взводу.
— А почему нам копья не выдали? — тихо спросил я Ловкача.
— И где ты его будешь хранить? Около своей койки? — усмехнулся он. — Все-таки три сажени. Не беспокойся, выдадут тебе копье, когда пойдем боевое построение отрабатывать.
Нам дали полчаса на то, чтобы примерить обновки. Непростое это дело натянуть на себя кольчугу, но я справился. Подпоясался ремнем, прицепил к нему кинжал и топор, накрыл голову каской, взял в руки щит. И чем тебе не воин? Когда посмотрел на других, едва не рассмеялся. В металлических колпаках грозное воинство выглядело весьма комично.
— Взвод, в строй! — гаркнул Прохан. — За мной.
Получив копья, мы до обеда бродили внутри лагеря, отрабатывая основные строевые приемы. Сделать это в доспехах получалось гораздо хуже. Особенно в первые минуты.
Бойцы, неправильно укрепившие оружие на поясе, спотыкались об него, внося сумятицу. Хорошо еще, мечи особой заточкой не отличались (ножны к нашим мечам не прилагались), а то бы появились первые пострадавшие. Некоторые не могли справиться с касками. Мне с подшлемником повезло, и головной убор сидел как влитой, а у Алерха, к примеру, шлем постоянно сползал на глаза. В общем, за первые полчаса капрал выдал недельную норму отборных выражений. Потом процесс стронулся с мертвой точки, а к обеду взвод уже показывал приемлемые результаты. Оно и немудрено, если в противном случае нас ожидало продолжение мучений до самой ночи. Без перерывов на еду.
— Разойдись! — прозвучала желанная команда.
В который раз убедился, что война — весьма паршивое занятие. Бойцы взвода взмокли после нескольких минут занятий. Потом разило так, что впору было нос глиной забивать. И это мы еще до передовой не добрались.
— Сарин, при разворотах и особенно когда становишься на колено, будь осторожнее, — подошел ко мне Ловкач. — Твой топор так и норовит меня покалечить.
— Это как?
— Сам погляди.
Лехан попросил проделать перечисленные упражнения. Болтавшийся возле ног наконечник рукоятки действительно при повороте производил неслабый боковой удар, а во втором случае вообще взлетал на уровень паха. Приближаться в этот момент ко мне сзади было опасно для здоровья.
— Я замотаю наконечник тряпкой, — пообещал я другу.
После обеда занятия продолжились на бугристой местности. Сначала в составе взвода, затем в строй собрали всю роту.
Имитация атаки, отход, построение черепахой, когда вторая и третья шеренги из своих щитов образуют крышу над головой. Отрабатывали строй с учетом потерь одной трети и половины бойцов. Устраивали перестроение, когда в роте оставалось чуть больше четверти состава. Как раз тогда рядом со мной оказался Болт.
— И че, малыш, может, пырнуть тебя кинжалом прямо сейчас?
Вот тут я вздрогнул.
— Сдрейфил? А зря. Даже не мечтай о легкой смерти, сосунок. Ты у меня долго мучиться будешь.
Отвечать бандиту не стал. Дождался, когда прозвучала команда на разворот, и выполнил ее очень резко.
— Ах ты, гнида! — донеслось сзади.
Мысленно я пожалел лишь о том, что успел замотать основание рукояти топора тряпками.
— Я предупреждал — не путайся под ногами.
— Убью гада!
Мы снова повернулись лицом к фронту, и тут, словно бальзам на душу, прозвучала команда: «Черепаха». Падая на колено, я подтолкнул локтем лезвие топора. Обмотанный тряпкой набалдашник рукояти птицей взлетел вверх, резко затормозив между ног сзади стоявшего воина.